Вы видите только то что хотите видеть
Иллюзия объективности: почему мы замечаем только то, что хотим
Каждый человек верит в свою объективность. Нам кажется, что мы достаточно наблюдательны, чтобы найти все доказательства против теории, которой мы придерживаемся — а раз этих доказательств недостаточно, то теория верна. Но что если мозг фильтрует любую — даже зрительную — информацию в соответствии с нашими убеждениями? Можем ли мы оставаться беспристрастными, или даже наша нейробиология противоречит этому? Журналист Том Вандербильт рассуждает о парадоксах восприятия в статье на сайте Nautil.us, вот его основные тезисы.
Палмер Филд, Принстон, 1951 год. Традиционный осенний матч по американскому футболу: непобедимые принстонские «Тайгерс», с их знаменитым тейлбеком Диком Казмайером, против команды Дартмута. В игре со множеством пенальти Принстону удалось одержать победу над «Биг Грин», но цена ее была высока: около дюжины игроков получили травмы, а сам Казмайер закончил матч со сломанным носом и сотрясением. Как мягко выразились «The New York Times», это была «грубая игра, приведшая ко взаимным обвинениям со стороны двух команд». Каждая утверждала, что соперники играли грязно.
Эта история появилась не только на страницах спортивных изданий, но и в «Журнале аномальной и социальной психологии». Вскоре после этого происшествия психологи Альберт Хэсторф и Хэдли Кэнтрил провели опрос среди студентов, показав им видеозапись матча. Они должны были решить, кто из соперников начал грязную игру. Но мнения испытуемых по поводу игры той или иной команды оказались невероятно предвзятыми, и исследователи пришли к неожиданному выводу: «данные свидетельствуют о том, что нет никакого отдельного явления «игры», существующей вне сознаний конкретных людей». Каждый увидел ту игру, которую хотел увидеть. Но как? Возможно, они оказались примером того, о чем говорил отец «когнитивного диссонанса» Леон Фестингер: «Люди воспринимают и интерпретируют информацию так, чтобы она удовлетворяла их собственным убеждениям».
Когда студенты смотрели и анализировали запись матча, они вели себя словно дети, увидевшие знаменитую иллюзию «утка-кролик». Если картинку показывали в пасхальное Воскресенье, дети чаще видели кролика, хотя в любое другое воскресенье большинство видело утку. Сама картинка может интерпретироваться двояко, и «переключение» с одного образа на другой требует усилий.
В эксперименте Элисон Гопник и ее коллег ни один ребенок в группе от 3 до 5 лет не смог самостоятельно переключиться с одного изображения на другое (им показывали иллюзию «вазы-лица»). В группе детей постарше, но все еще «наивных», переключение сделала треть. Почти всем остальным это удавалось, когда им намекали на двойственность изображения. Интересно, что дети, сумевшие распознать оба изображения, также лучше справились с заданием на «теорию разума» — способность осознавать субъективность своего восприятия по отношению к внешнему миру (например, детям показывали коробку цветных мелков, внутри которой на самом деле были свечи, а затем просили предположить, что подумает о содержимом коробки другой ребенок, увидевший ее).
Даже если вы сами не можете поначалу увидеть и утку, и кролика, не стоит расстраиваться: в любых подобным исследованиях обнаруживаются взрослые «вероятно обладающие более сложными репрезентативными способностями», неспособные «переключиться». Также нет единственно верной трактовки изображения: хоть и есть некоторая тенденция видеть кроликов, утиных людей тоже полно.
В какой-то момент все могут увидеть утку-кролика, но есть одна вещь, на которую неспособен никто: как бы вы ни старались, вы не сможете увидеть и утку, и кролика одновременно.
Я спросил Лизу Фельдман Барретт, главу Лаборатории интердисциплинарных аффективных наук Северо-Восточного Университета в Бостоне, не живем ли мы в некоем метафорическом утино-кроличьем мире. Ее ответ был краток: «Думаю, даже не в метафорическом». Наш мозг устроен таким образом, что внутренних связей между нейронами гораздо больше, чем тех, по которым сенсорная информация поступает извне. «Мозг сам снабжает неполную картину нужными подробностями», — говорит она, — «чтобы придать конкретный смысл неоднозначным сенсорным данным».
Лиза Фельдман Барретт называет мозг «генератором помех». В соответствии с набирающей популярность гипотезой «прогнозирующего кодирования», восприятие генерируется нашим собственным мозгом и лишь корректируется внешней информацией. В противном случае ему пришлось бы обрабатывать слишком много данных. «Это нерационально», — говорит она, — «мозгу нужны обходные пути». Поэтому он постоянно прогнозирует. Когда «поступающая сенсорная информация не соответствует прогнозу, приходится менять либо прогноз, либо саму информацию».
Подобная связь между внешней сенсорной информацией и внутренними убеждениями и прогнозами давно интересует ученых. В ходе исследования, опубликованного в «Neuropsychologia», испытуемых просили решить, верно ли утверждение о связи цвета и объекта (например, “банан желтый”). При этом в их мозге активировались те же области, что и при обычном различении цветов. Для мозга не было никакой разницы, видит ли его обладатель реальный желтый цвет или думает о желтом банане. Такое «повторное восприятие» сходно с механизмом воспоминания (правда, исследователи отмечают «различную природу восприятия и воспроизведения знаний»).
Информация из внешнего мира поступает к нам через узкое окно восприятия и формирует наши убеждения. Но затем эти убеждения действуют подобно линзе, фокусирующейся на том, что им нужно увидеть. В прошлом году в Лаборатории психологии Нью-Йоркского университета группе людей была показана 45-секундная запись жестокой драки между полицейским и невооруженным лицом. Было неочевидно, корректно ли вел себя полицейский по отношению к человеку, которого он пытался скрутить. Перед показом участников исследования спросили, насколько они отождествляют себя с полицейскими в целом. После просмотра, в ходе которого отслеживались движения глаз испытуемых, они должны были решить, кто из дерущихся неправ. Естественно, строже осудили действия полицейского те, кто был менее расположен к нему изначально. Но так было только в том случае, если они дольше смотрели на него. Решение тех, кто смотрел на него меньше, никак не зависело от их изначального отношения к полицейским.
Но что влияет на подобную оценку ситуации? Сложно сказать наверняка. Во множестве исследований у испытуемых возникает характерный нейронный ответ при виде изображения человека одной с ними расы. Но что будет, если сказать, что люди на фотографиях — некая «команда», к которой принадлежит испытуемый? «Примерно первые 100 миллисекунд мы решаем проблему кролика-утки», говорит Джей Ван Бэйвел, профессор психологии в Нью-Йоркском университете. Кого вы видите — члена своей команды или человека другой расы? Исследование Ван Бэйвела обнаружило положительную нейронную активность в ответ на изображения «членов команды», в то время как расовая характеристика становится абсолютно незначимой (как и в случае с уткой-кроликом, мы способны лишь на одну интерпретацию в конкретный момент времени).
© Tim O’Brien
Впрочем, приняв то или иное решение, мы будем упрямо на нем настаивать. Отдав долг уважения утке-кролику, Балсетис с коллегами провели эксперимент, в ходе которого группе людей показывали изображения «морских животных» и «домашнего скота». Испытуемые должны были выбрать, которое из двух представлено на картинке: за каждый ответ они либо набирали баллы, либо теряли (примечание: одни получали баллы за «морских животных» и теряли за «домашний скот», другие — наоборот). Закончив игру с положительным счетом, они получали в награду упаковку мармелада. Если счет был отрицательным, им доставалась «банка жидкой консервированной фасоли». Решающий момент наступал в конце, когда испытуемые видели смутное изображение то ли лошади, то ли тюленя (тюленя было немного сложнее разглядеть). Чтобы не давиться злосчастной фасолью, им нужно было распознать то изображение, за которое они бы набрали очки. И большинству это удалось. Но что если они видели оба изображения и сообщили лишь о том, которое должно было принести им выигрыш? Эксперимент повторили с новыми участниками, но на этот раз отслеживались движения их глаз. Те, кому нужно было найти больше «домашнего скота» чаще смотрели на кнопку «домашний скот» (после ее нажатия ответ был бы засчитан и они перешли бы к следующему вопросу), и наоборот. Взгляд, брошенный на кнопку «правильного» (по их мнению) ответа выдавал их намерения безо всяких расчетов мозговой активности. В первую очередь выбор делало их зрение.
Даже если в эксперименте имитировалась компьютерная ошибка и испытуемым говорили: «извините, на самом деле это “морские животные” спасли бы вас от жидкой фасоли», большинство все равно настаивало на своей изначальной интерпретации изображения — даже в свете новой мотивации. «Они неспособны посмотреть по-другому на изображение, уже закрепившееся в их сознании,» — говорит Балсетис. — «потому что если наделить неоднозначное явление конкретным смыслом, оно перестает быть неоднозначным».
Недавнее исследование Кары Федермайер показывает, что нечто подобное происходит при формировании воспоминаний. В нем рассматривалось ошибочное представление о программе политического кандидата — как в том случае, когда большинство людей полагали, что Майкл Дукакис, а не Джордж Буш собирается стать «президентом-просветителем». Исследования активности мозга испытуемых при помощи ЭЭГ обнаружили, что сигналы ложных и корректных воспоминаний практически совпадают. Личная версия произошедшего настолько закрепилась в сознании испытуемых, что стала правдой.
Подобное «закрепление» может происходить и неосознанно. В ходе опубликованного в «Pediatrics» исследования более 1700 родителей в США получили для ознакомления брошюры одной из четырех кампаний, призванных развеять мифы об опасности жидкой коревой вакцины. По результатам исследования ни одна из кампаний никак не повлияла на решение родителей делать прививку. Да, изначальные противники вакцины слегка усомнились в том, что она вызывает аутизм. Но вместе они еще сильнее убедились в том, что делать ЖКВ нельзя. Изображения опухших и покрытых сыпью детей лишь укрепили веру родителей в ее опасные побочные эффекты.
Пока неясно, как именно происходит это закрепление, и почему человек может внезапно передумать и переключиться с утки на кролика. Споры о том, как происходит переключение, ведутся уже давно и продолжаются по сей день. Одни доводы говорят в пользу того, что это «восходящий» процесс: нейроны, сообщающие, что перед вами утка, утомляются или «насыщаются», уступая место новой информации — о кролике.
Другой возможный механизм — «нисходящий» — предполагает, переключение происходит в выcших отделах мозга: если мы уже знаем что-то, то мы будем ожидать и всячески искать это. Если сказать человеку, чтобы он не пытался переключиться, то он скорее всего не будет это делать — в отличие от человека, которого попросят переключиться как можно быстрее.
Юрген Кормайер с коллегами из Института новейших исследований в области психологии и психического здоровья во Фрайбурге, Германия, предложил гибридную модель, совмещающую оба механизма. Как Корнмайер сообщил мне, даже в самом раннем возрасте активность глаз и визуальные системы влияют на «нисходящие» процессы, так что нельзя сказать, что информация воспринимается односторонне. Он предполагает, что даже если мы не заметили утку или кролика, наш мозг подсознательно распознал оба образа, но счел один ненадежным и не стал сообщать нам о нем. И тогда получается, что ваш собственный мозг в курсе происходящего, но сами вы так и остались в дураках.
Никакой магии: почему порой мы видим только то, что хотим
Впрочем, это работает не только с личными переживаниями. Почему-то именно перед перелетом чаще попадаются на глаза истории авиакатастроф, особенно, если вы боитесь летать. Если вы заподозрите у себя опасное заболевание, отовсюду повалит информация именно про эту болезнь с перечислением всех тех симптомов, которые вы у себя и обнаружили. Как таргетированная реклама, которая знает все, что творится у вас в голове. Этот эффект особенно ярко работает со всеми беременными – когда вы ходите с торчащим животом, начинает казаться, будто каждая вторая (ну хорошо, не вторая, но каждая пятая точно) встреченная вами женщина – беременна. А еще выяснится, что одновременно с вами ждут ребенка вообще все звезды шоу-бизнеса (одновременно со мной рожали Бейонсе, Мила Кунис, Ирина Шейк и Натали Портман, но мне, конечно, казалось, что беременные вообще все!) А родив и начав гулять с коляской вдруг обалдеешь от количества детей в твоем дворе – где они были раньше?
Дети были там же. И колясок было столько же. И звезды рожали (кажется они вообще рожают несколько раз в год!) Женщины ходили с животами, самолеты падали, фильмы и песни про расставания вообще появляются каждый день, а про то, как все это пережить ежедневно рассказывают по телевизору – как ни включи. Вся эта информация тоннами проплывает мимо нас и обычно воспринимается как фоновый шум – мы ее даже не замечаем. Но стоит нам на чем-то сконцентрироваться и мозг начнет выхватывать ключевые слова.
Ты видишь только то, что хочешь видеть
Есть ну очень популярная идея о том, что человек видит только то, что он хочет видеть. Причем в ее основе лежит вполне достоверный факт об избирательности нашего внимания
ТЫ ВИДИШЬ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ХОЧЕШЬ ВИДЕТЬ (В ОБЩЕМ, ЭТО ТЫ ПРОБЛЕМНЫЙ)
Есть ну очень популярная идея о том, что человек видит только то, что он хочет видеть. Причем в ее основе лежит вполне достоверный факт об избирательности нашего внимания, подмеченный еще в конце XIX века американским психологом и философом Уильямом Джеймсом (он это называл, если мне не изменяет память, «релевантностью внутреннего содержания и наблюдаемых внешних феноменов»). Однако, попав в массы, этот факт – как всегда водится в таких случаях – упростился до крайности и приобрел законченно-примитивную форму, отраженную в названии. Ключевое слово – «только».
Если бы все было так просто, то обучение было бы невозможно. И восприятие нового тоже. И признание ошибок с их исправлением – тоже. И сам феномен осознания чего-либо (что подразумевает способность взглянуть на ситуацию с новой точки зрения) – тоже. Ведь мы видим ТОЛЬКО то, что хотим видеть, верно? В общем, если вы видите где-то грязь – ну, вы поняли, «свинья везде грязь найдет». И предметом обсуждения станет не грязь (факты, процессы, феномены…). А свинья, то есть вы.
Немного удивительным для меня является то, что эту мысль полюбили не только манипуляторы самых разных мастей (о них – чуть ниже), но и психологи. Правда, психологи, как люди иногда «продвинутые», используют более изощренные формы, чем про свинью. Например, в собственном фэйсбуке в ответ на замечания про царящую атмосферу ненависти в современной России я получил два комментария от коллег:
Да нет никакой такой атмосферы, телевизор надо меньше смотреть
Еще один прекрасный комментарий в том же стиле. Если вы натыкаетесь в ЖЖ или какой-либо социальной сети на оскорбления или какие-нибудь явно не нравящиеся вам вещи, и об этом говорите, то вполне можете получить что-то вроде этого:
Интересно, по каким виртуальным трущобам надо лазать, чтобы натыкаться на эти оскорбления. Я вот на них не натыкаюсь, проскакивают мимо внимания, а может, и нету их. Но признаю, зато я не испытываю эмоций праведного гнева на оскорбляющих J) может, стоит поискать помои, чтоб побеситься всласть тоже? J)
В общем, идея понятна: если ты говоришь о чем-то, чего не видит, не хочет видеть или чему не придает значения другой, то это свидетельствует не о разнице взглядов, а о том, что с тобой лично что-то не так. Этой идее (и соответствующим манипуляциям) уже было дано конкретное название – «газлайтинг». Название мне очень не нравится, начиная с того, что даже его перевод с английского ничего не даст вам в плане понимания феномена (в отличие от еще одного нелюбимого много термина «виктимблейминг»). Это слово происходит от названия голливудского фильма, «Gaslight», в котором отображена данная манипуляция. В интернете она встречается в довольно мягких вариантах, а вот в реальных межличностных отношениях часто превращает жизнь в ад.
Есть несколько типичных вариантов обесценивания и игнорирования, которые используются при газлайтинге:
Есть смягченный вариант газлайтинга, встречающийся даже чаще: «ну, что-то есть, однако ты все явно преувеличиваешь из-за того, что у тебя…».
Как быть в таких ситуациях, если вас явно записыают в «Ненормальные»? Для начала: если вы в постоянных отношениях с кем-то начинаете чувствовать себя «неправильными», истеричными, раздерганными (на фоне ослепительно сияющих «Адекватов») – вы втянулись в эту манипуляцию, сущность которой – обелить манипулятора, спроецировать на вас все его недостатки.
Важно помнить еще несколько моментов.
Есть разница между игнорированием с обесцениванием и аргументированным несогласием. Другой человек имеет полное право не разделять наше видение отношений или ситуации, но – не связывая наше видение с нашими недостатками.
Есть разница между ситуативным игнорированием и систематическим. Ни мы, ни наши партнеры не являемся идеальными, и может быть и игнорирование, и нежелание в конкретный момент времени что-либо обсуждать. Разница в том, что при газлайтинге это состояние – норма, постоянный фон, а не редкий эпизод.
Невозможность «достучаться» до другого может быть связана как с тем, как это делаем мы, так и с личностными особенностями другого и нас самих. Но точно не ТОЛЬКО с нами. Даже если мы что-то делаем «не так» (например, подбираем такую форму выражения своих чувств, при которой совсем не хочется вступать в разговор), другой человек, искренне желающий решить возникшую проблему, попытается сделать встречные шаги в виде расспросов, уточнений, выражения собственных чувств. При газлайтинге все это отсутствует, усилия совершает исключительно «Ненормальный».
Газлайтинг необязательно осуществляется сознательно и со злым умыслом. В его основе – мощный стыд, и, как его следствие – нежелание признавать собственное несовершенство и собственный вклад в возникновение проблемы. Если в нашей адекватности начинают сомневаться незнакомые люди в интернете – ну, это обычное нарциссическое высокомерие.
И еще: мы действительно видим то, что хотим видеть. Но, во-первых, этот факт не означает, что мы видим ТОЛЬКО это. А во-вторых… Это не означает, что то, что мы видим – не существует.
P.S. Что-то мне это напоминает. опубликовано econet.ru
Автор: Илья Латыпов
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:
«Люди видят только то, что хотят видеть»: честные цитаты о мире, в котором мы живем
Жизнь бывает разной: порой гладит, порой бьет наотмашь. Мы не на все можем повлиять, и принять это бывает сложно. Но все-таки кое-что изменить способны. Например, свое отношение к происходящему. А еще мы можем не забывать. Не забывать тот сложный опыт, через который прошли люди до нас, и делать правильные выводы…
«В теории эволюции мы всё время говорим, что выживает сильнейший. Мне кажется, она работает по-другому. Выживает система», — Эрик Карсенти.
«Самые богатые люди не могут быть порядочными, поскольку есть два способа сделать состояние — порядочный и непорядочный, и тот, кто пользуется обоими способами, гораздо богаче того, кто пользуется одним. Кроме того, непорядочные не платят налогов и не учувствуют в благотворительности».
«Желание соврать, с целью осчастливить своего ближнего, ты встретишь даже и в самом порядочном нашем обществе, ибо все мы страдаем этою невоздержанностью сердец наших. Только у нас в другом роде рассказы; что у нас об одной Америке рассказывают, так это — страсть, и государственные даже люди!» — Фёдор Достоевский («Подросток»).
«У Белинского где-то в письмах, помнится, есть такая мысль: мерзавцы всегда одерживают верх над порядочными людьми потому, что они обращаются с порядочными людьми как с мерзавцами, а порядочные люди обращаются с мерзавцами, как с порядочными людьми», — Дмитрий Лихачёв.
«Я родился в стране, где идея свободы, понятие права, обычай человеческой доброты холодно презирались и грубо отвергались законом. Порою в ходе истории ханжеское правительство красило стены национальной тюрьмы в желтенькую краску поприличнее и зычно провозглашало гарантии прав, свойственных более удачливым государствам; однако либо от этих прав вкушали одни лишь тюремные надзиратели, либо в них таился скрытый изъян, делавший их еще горше установлений прямой тирании. Каждый в этой стране был рабом, если не был погромщиком; а поскольку наличие у человека души и всего до нее относящегося отрицалось, причинение физической боли считалось достаточным средством для управления людьми и для их вразумления. Время от времени случалось нечто, называемое революцией, и превращало рабов в погромщиков и обратно. Страшная страна, господа, жуткое место, и если есть в этой жизни что-то, в чем я совершенно уверен, — это что я никогда не променяю свободы моего изгнания на порочную пародию родины», — Владимир Набоков.
«Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать. На этом свойстве человеческой природы держится 90% чудовищных слухов, ложных репутаций, свято сбережённых сплетен», — (Анна Ахматова (источник: «Записки об Анне Ахматовой» Лидии Чуковской).
«Корней [Чуковский] не был в Третьяковке 40 лет. Он туда пошёл, посмотрел современный отдел и сказал: «Почему я не ослеп раньше?» — Анна Ахматова, из записных книжек М. Ардова).
«Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота», — Эрих Мария Ремарк.
«Каждый человек находит себе оправдание, и чем более подлым он становится, тем трогательнее у него история», — Джо Аберкромби.
Новое видео:
«Люди видят только то, что хотят видеть»: честные цитаты о мире, в котором мы живем
Жизнь бывает разной: порой гладит, порой бьет наотмашь. Мы не на все можем повлиять, и принять это бывает сложно. Но все-таки кое-что изменить способны. Например, свое отношение к происходящему. А еще мы можем не забывать. Не забывать тот сложный опыт, через который прошли люди до нас, и делать правильные выводы…
«В теории эволюции мы всё время говорим, что выживает сильнейший. Мне кажется, она работает по-другому. Выживает система», — Эрик Карсенти.
«Самые богатые люди не могут быть порядочными, поскольку есть два способа сделать состояние — порядочный и непорядочный, и тот, кто пользуется обоими способами, гораздо богаче того, кто пользуется одним. Кроме того, непорядочные не платят налогов и не учувствуют в благотворительности».
«Желание соврать, с целью осчастливить своего ближнего, ты встретишь даже и в самом порядочном нашем обществе, ибо все мы страдаем этою невоздержанностью сердец наших. Только у нас в другом роде рассказы; что у нас об одной Америке рассказывают, так это — страсть, и государственные даже люди!» — Фёдор Достоевский («Подросток»).
«У Белинского где-то в письмах, помнится, есть такая мысль: мерзавцы всегда одерживают верх над порядочными людьми потому, что они обращаются с порядочными людьми как с мерзавцами, а порядочные люди обращаются с мерзавцами, как с порядочными людьми», — Дмитрий Лихачёв.
«Я родился в стране, где идея свободы, понятие права, обычай человеческой доброты холодно презирались и грубо отвергались законом. Порою в ходе истории ханжеское правительство красило стены национальной тюрьмы в желтенькую краску поприличнее и зычно провозглашало гарантии прав, свойственных более удачливым государствам; однако либо от этих прав вкушали одни лишь тюремные надзиратели, либо в них таился скрытый изъян, делавший их еще горше установлений прямой тирании. Каждый в этой стране был рабом, если не был погромщиком; а поскольку наличие у человека души и всего до нее относящегося отрицалось, причинение физической боли считалось достаточным средством для управления людьми и для их вразумления. Время от времени случалось нечто, называемое революцией, и превращало рабов в погромщиков и обратно. Страшная страна, господа, жуткое место, и если есть в этой жизни что-то, в чем я совершенно уверен, — это что я никогда не променяю свободы моего изгнания на порочную пародию родины», — Владимир Набоков.
«Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать. На этом свойстве человеческой природы держится 90% чудовищных слухов, ложных репутаций, свято сбережённых сплетен», — (Анна Ахматова (источник: «Записки об Анне Ахматовой» Лидии Чуковской).
«Корней [Чуковский] не был в Третьяковке 40 лет. Он туда пошёл, посмотрел современный отдел и сказал: «Почему я не ослеп раньше?» — Анна Ахматова, из записных книжек М. Ардова).
«Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота», — Эрих Мария Ремарк.
«Каждый человек находит себе оправдание, и чем более подлым он становится, тем трогательнее у него история», — Джо Аберкромби.