хрустальный на чем основано
Сериал «Хрустальный» — история реального маньяка
Год производства: 2021
Режиссеры: Душан Глигоров
Актеры: Антон Васильев, Николай Шрайбер, Екатерина Олькина, Дарья Екамасова, Карина Разумовская
Сериал «Хрустальный» – первый оригинальный сериал онлайн-сервиса KION. Работа получилась настолько удачной, что даже идя по проторенной дорожке сюжета о серийном маньяке, сценарист Олег Маловичко смог создать пронзительный фильм, наглядно отображающий реальные проблемы российской глубинки.
Сколько сезонов и серий
Премьера сериала состоялась 19 апреля, и с момента показа пилотных выпусков проект не отпускал внимание зрителя до самого финала.
В фильме «Хрустальный» 10 эпизодов продолжительностью 50 минут. При этом каждая серия лишь частично приоткрывает завесу мрачной тайны, окутавшей небольшой городок Хрустальный.
Кадр из сериала.
Что легло в основу сюжета
Каждая серия сериала «Хрустальный» начинается с надписи, что в основу легли реальные события, но при этом все совпадения случайны. Однако ни режиссёр, ни сценарист не дают прямых указаний на то, кто стал прототипом для главного злодея этой мрачной и запутанной истории.
Из интервью Олега Маловичко следует, что показанный в сериале образ маньяка – собирательный. По мнению сценариста, серийный убийца живёт в каждом из нас, но эта часть личности подавляется сознанием, хотя и продолжает существовать. Если нарушается внутренний баланс, подавленная личность вырывается на свободу.
Помимо этого, в основу сериала легла и личная трагедия Олега Маловичко. Когда сценаристу было 13 лет, его попытался изнасиловать один из ухажёров его матери. Мальчик спасся, только выпрыгнув в окно. Этот эпизод был показан в одной из серий «Хрустального».
Содержание сериала
В небольшом городке Хрустальный находят тело ребёнка. Мальчика изнасиловали и жестоко убили. Следствие ведёт местная полиция во главе с Геннадием Пронченко. В помощь коллегам из Москвы приезжает специалист по серийным убийцам Сергей Смирнов – родной брат Геннадия.
В детстве Серёжа дважды стал жертвой насилия, и сбежал из родного города в Москву, чтобы забыть о случившемся. Однако боль никуда не ушла. Поэтому у Сергея не ладятся отношения с женой, он постоянно пьёт, регулярно подумывает о самоубийстве.
В Хрустальном призраки прошлого напоминают о себе. Здесь ничего не изменилось и всё напоминает о трагедии. Он встречается с бывшими одноклассниками, понимая, что город искорёжил судьбы всех людей, которые здесь остались. Это место обманутых душ, где все лицемерят и у каждого есть свои секреты.
Чтобы раскрыть преступления, Сергей использует нестандартную методику. Он ставит себя на место преступника, пытается понять, какие им движут мотивы. Для этого он сам выслеживает детей возле школы и без труда заманивает одного из мальчишек в свою машину.
Полиция Хрустального и губернатор области заинтересованы в том, чтобы дело было раскрыто максимально быстро и без лишней шумихи. В городе запланировано крупное мероприятие, на которое ожидают первых лиц государства. Верхушка города давит на Сергея, и когда он выходит на предполагаемого преступника – бывшего одноклассника Сашу Головченко, его вынуждают уехать из города. Из Головченко выбивают признательные показания, но он не знает, где находится последний ребёнок, похищенный маньяком.
Кадр из сериала.
Концовка
Вернувшегося в город Сергея ожидает «тёплый» приём со стороны полиции и охранников Барса. Смирнова задерживает его брат, но Геннадий верит ему, поэтому соглашается на авантюру. Братья решают действовать негласно и провести обыск в доме Барса.
Сергей уверен, что в подвале есть тайная комната, где содержится пропавший мальчик. Комнату они находят, однако ребёнка здесь нет. Это просто тайное любовное гнёздышко Барса, где он играет в изнасилование с женщинами, снимая всё на камеру.
Барс успевает сообщить охране, в результате братья вынуждены спешно покинуть охотничий домик. В перестрелке с охраной Сергей ранен и не может быстро бежать. Он предлагает добраться до дома Вячеслава Игоревича – школьного учителя, который в детстве помог ему справиться с душевной травмой. Братья разделяются, договорившись встретиться в доме учителя. Геннадий уводит погоню за собой, и первым оказывается в доме. Здесь и происходит развязка.
Учитель географии Вячеслав Игоревич, роль которого исполнил Владимир Виноградов. Кадр из сериала.
Он принимает ответственное решение – забирает из Хрустального Катю и её сына и увозит их в Москву, впервые в жизни решившись взять ответственность за воспитание ребёнка.
Будет ли продолжение?
Сериал «Хрустальный» полностью раскрыл историю Сергея Смирнова и маньяка, много лет терроризировавшего город. Хотя проект получил высокие оценки кинокритиков и зрителей, которые ждут продолжения, снимать второй сезон будет ошибкой. Даже если продюсерам удастся подыскать для следователя другого маньяка, история потеряет свою остроту.
Ведь по задумке сценариста, основное развитие сюжета сводится не к поимке маньяка, а личным переживаниям главного героя. Без этой составляющей продолжение сериала потеряет больше половины своей привлекательности.
Актёры и роли
Антон Васильев – сыграл роль Сергея Смирнова. Его командируют в Хрустальный для поимки маньяка. В процессе поисков он пытается справиться с детской травмой. Роль Серёжи в возрасте 9 и 13 лет исполнили два блестящих молодых актёра Артём Божутин и Пётр Назаров.
Антон Васильев в роли Сергея Смирнова. Кадр из сериала.
Николай Шрайбер – Геннадий Пронченко, родной брат Сергея. Он всегда опекал и искренне любил своего брата, который об этом даже не догадывался. При этом любовь была патологической, даже в ущерб собственным интересам. Генку в детском возрасте сыграли Роман Ленков и Максим Карушев.
Николай Шрайбер в роли Геннадия Пронченко, брата Сергея Смирнова. Кадр из сериала.
Екатерина Олькина – Алёна, жена Геннадия Пронченко. Типичная представительница «золотой молодёжи», которая выбрала себе мужа, помогла ему построить карьеру и оберегающая свою семью любыми способами. По словам Екатерины, когда она в перерывах между съёмками она кормила свою грудную дочь, она понимала, что является абсолютно счастливым человеком.
Алена (Екатерина Олькина) с мужем Геннадием. Кадр из сериала.
Дарья Екамасова – Катя Сказка. Она встречалась с Геной, который пытаясь добиться уважения старших ребят, допустил изнасилование девушки. Об этом поступке Геннадий сожалел всю жизнь, приезжая к бывшей пассии, и пытался уговорить её уехать их города. Ребёнок Кати – его сын.
Катя Сказка, роль которой сыграла Дарья Екамасова. Кадр из сериала.
Карина Разумовская – Ирина Крупенникова. Это бывшая одноклассница Сергея, и объект его тайных воздыханий. Она пытается использовать Смирнова для того, чтобы вырваться из Хрустального, но при этом доносит обо всех его планах Барсу.
Карина Разумовская в роли Ирины Владимировны Крупенниковой. Кадр из сериала.
«Хрустальный»: как реальная история насилия превратилась в потрясающий сериал
Следователя из Москвы в родном городе ждут брат, старая любовь, учитель, а еще воспоминания об изнасиловании. Вот он — взрослый крепкий мужик, а вот — маленький голубоглазый мальчик, с которым случилось страшное (намеренно не рассказываю подробно, тут как ни описывай, будет спойлер). С этим страшным он живет много лет, оно выжирает его изнутри, заставляя заливать воспоминания спиртным. Со временем герой сам себя начинает ощущать монстром, по-крайней мере говорит, что детей у него не будет, потому что их семья ничего хорошего миру дать не может.
Социум в этом случае не очень-то помогает, потому что тема-то табуированная: предпочитают либо замалчивать, либо обвинять жертву. Если тебя изнасиловали, то ты уже «порченный» и «опущенный» и делать с тобой можно что угодно. Как жить со всем этим ребенку, не очень понятно, тут взрослые-то не справляются. Ребенку говорят: «Молчи об этом, никому ни слова!» И он молчит, молчит, молчит, пока его травма не становится основой его личности, не становится им самим, не становится в итоге больше его.
Главный герой «Хрустального» использует расследование и поиски пропавших мальчиков как шанс — шанс помочь себе, маленькому. Если его уже не спасти, если он уже вынужден жить со своими болью и драмой, но у этих мальчиков еще есть шанс. Им не придется выпрыгивать из окна, спасаясь от маминого ухажера, который избил его и велел ему раздеваться.
Эта страшная сцена, которую хочется перемотать, основана на реальных событиях. Точнее, она и есть реальное событие, которое произошло со сценаристом «Хрустального» Олегом Маловичко. Несколько лет назад он написал колонку под названием «Я могу говорить», в которой рассуждал о жертвах насилия и о том, почему общество так любит предъявлять им претензии. Он рассказал о том, что произошло с ним много лет назад, когда дружок его матери решил «воспитать» потенциального пасынка:
Он бил меня, пока не устал. На шкафу стояла статуэтка — довольно тяжелая. Он взвесил ее, словно уверяясь, что она подходит. И сказал, что сейчас он меня трахнет, а потом убьет. Ею.
Меня спасла выпивка, за что я и отплатил сполна позже, на собственном опыте узнав, что нет для алкоголика тяги сильней недопитой бутылки. Он велел мне раздеваться и ушел на кухню допивать — там еще оставалась водка.
Больше всего меня поразила обыденность происходящего. Скукожившись в позе эмбриона, я лежал и думал: неужели это происходит на самом деле, это слишком дико, чтобы быть правдой, и вот же они, обои в моей комнате, такие же выцветшие, как всегда, ничего не поменялось — так почему вдруг обрушился мир?
Потом пришла мысль, что он сейчас вернется, и тогда будет хуже. И я осознал: это последний шанс. Я ничего не теряю, хуже не будет, что бы я сейчас ни делал. Я вышел из оцепенения. Встал, пересек комнату, дернул оконный шпингалет и подумал: хорошо, что сейчас лето, а не зима и окна не заклеены. Окно отошло со скрипом, этот противный звук впервые вселил в меня надежду — свобода возможна, я вскочил на подоконник и услышал его быстрые шаги и неразборчивую пьяную брань, но что он мог сделать — я уже вдохнул свободы, и если эта метафора кажется кому-то банальной, мне всё равно: чем я тогда не заботился, так это вторичностью метафор.
Я шагнул вниз.
Следующие полгода я провел в больнице. Через четыре месяца я смог встать на костыли».
Психологическая травма длинною в жизнь: О чем на самом деле сериал «Хрустальный» от автора Олега Маловичко
В онлайн-кинотеатре KION, который начал работать 20 апреля, появилась первая партия проектов линейки KION Originals. Среди них и драматический детектив «Хрустальный», главную роль в котором исполнил Антон Васильев («Звоните ДиКаприо», «Ученик», «Спутник»). Судя по первым эпизодам, перед нами одно из первых художественных киновысказываний на тему насилия сильного пола, причем основанных на реальных событиях.
Сериал собран по классической схеме: восемь эпизодов по 50 минут раскроют историю детской травмы главного героя, Сергея Смирнова (Антон Васильев). Он на хорошем счету в московском Следственном комитете, считается одним из лучших «охотников на маньяков» в столице. По стечению обстоятельств в его родном городе появляется маньяк, целями которого становятся беззащитные дети. Губернатору края накануне выборов убийца в области совсем ни к чему, поэтому он добивается, чтобы именно Смирнов был командирован для расследования этого дела.
Когда-то Сергей уехал из родного города не просто так. В детстве с ним произошел трагичный инцидент, в результате которого психике ребенка была нанесена тяжелая травма. Обсудить ее было не с кем — Смирнову не поверила родная семья, а брат Геннадий (его взрослую версию играет Николай Шрайбер — «Аритмия», «Триггер», «Роддом») открестился от него. Спустя годы Геннадий хорошо устроился в местном ОВД и в целом по жизни: красавица-жена, дети, хороший дом, стабильная работа.
Вернувшись в Хрустальный спустя 20 лет отсутствия в городе, Сергею придется столкнутся с новыми обстоятельствами жизни некогда родных и близких ему людей. Без их помощи, а также доверия, которое необходимо выстроить в процессе поиска маньяка, ни о каком успешном закрытии этого дела мечтать не приходится. Родным братьям придется пройти и огонь, и воду, и песочные пляжи — на одном из них в далеком детстве и произошел тот самый инцидент.
Стоит отметить, что «Хрустальный» не повторяет тропы популярных российских сериалов о маньяках вроде «Хорошего человека» или «Чикатило». В первую очередь это история преодоления детской травмы и лишь во вторую очередь криминальный детектив. У руля сценария находится Олег Маловичко — сценарист многих сериальных проектов компании «Среда» Александра Цекало, среди которых «Мажор», «Метод», «Спутник», «Шерлок в России» и многие другие. К слову, «Хрустальный» для Олега — более чем личная история. Трагический опыт в детстве Маловичко пережил лично, о чем поведал в колонке Esquire несколько лет назад.
Режиссером «Хрустального» стал 40-летний сербский постановщик Душан Глигоров, ранее работавший над такими сериалами как «Майя» (Russian World Studios) — его сюжет также связан с переживанием детской травмы (можно сказать, что Глигоров уже «набил руку» на этой теме) — и «Выжить после», постапокалипсис в Москве (СТС, Art Pictures Vision). Душан всегда берется за непростые истории. Среди еще не вышедших проектов, над которыми он работал вместе со своим неизменным оператором Батыром Моргачевым, сериал «Технарь» (в ролях Владимир Жеребцов, Виктор Добронравов, Екатерина Олькина и Федор Лавров) о том, как жизнь главного героя постепенно замещает таинственный незнакомец.
Сценарист Олег Маловичко: «Рассказ про серийных убийц — это рассказ про всех нас»
«Хрустальный» — один из первых оригинальных сериалов нового онлайн-кинотеатра KION. По сюжету один из лучших «охотников на маньяков» в Москве приступает к расследованию похищений и убийств мальчиков в родном городе Хрустальном. Сценарий написал автор «Метода» Олег Маловичко. О саморазоблачении в своих текстах он рассказал в интервью «Афише Daily».
— Один известный режиссер, сделавший себе имя на историях про маньяков, сказал такую фразу: «Думаю, люди — извращенцы. На этом построена моя карьера». Чем вы можете объяснить популярность историй про серийных убийц?
— При этом все чаще в публичном поле начинается дискуссия, что любое интервью, документальный фильм, сериал или полный метр о маньяке — это романтизация его образа. Как вы относитесь к такой полемике?
— Не согласен с мнением, что фильмы о серийных убийцах повышают градус насилия в обществе. Мне кажется, динамика как раз обратная: это своего рода способ спустить пар и остановиться. Точно так же и компьютерные игры не провоцируют агрессию и стрельбу в школе. Мы все время пытаемся вынести какое‑то окончательное решение, можно снимать про маньяков или, наоборот, категорически нельзя. На мой взгляд, все зависит от каждого конкретного случая. Всегда дело в такте автора — его способности поговорить о случившемся тактично и сделать вывод, который далек от восхваления, который заставляет нас обратить внимание на это явление, сочувствовать и помогать не маньяку, а его жертвам.
Мы должны говорить обо всем открыто, но при этом проявлять такт. Если мы запретим фильмы о серийных убийцах, то они никуда не исчезнут. Из истории мы знаем, что самые страшные серийные убийцы действовали в обществе, где о них не упоминали. Нельзя замалчивать вообще ничего, ведь молчание работает на насильника.
— Про «Метод» вы говорили, что этот сериал задает вопрос, можем ли мы на зло отвечать злом или все-таки нужно отвечать прощением. Какой вопрос в таком случае задает сериал «Хрустальный»?
— Для меня это разные истории. Если в «Методе» мы больше смотрели на зло, которое несут в себе серийные убийцы, то в «Хрустальном» главным было исследовать героя и его травму. Все остальное, что происходит в сюжете, — это просто способ поднести зеркало к нему. Здесь мы смотрим на героя и пытаемся понять, как травмированное добро пытается выжить через зло, как оно пытается понять себя и восстановить.
— Город Хрустальный в сериале — это реальный прототип или собирательный образ провинциальных городков России?
— Я бы даже сказал, что этот город не столько собирательный, а, не побоюсь этого слова, архетипический. Есть такой тип умирающего моноресурсного города, живущего на дотации и утратившего смысл существования.
— В вашей биографии есть такой же город Хрустальный, и вы говорили, что хотели бы туда вернуться, но не ногами, а через рефлексию. Сценарий «Хрустального» стал такой рефлексией?
— Да, безусловно. Город, в котором я рос, до недавнего времени назывался Красный Луч, там началась война в 2014 году. И впервые идея этого сериала возникла, когда я прочитал новость о том, что власти Украины переименовали город. Теперь Красный Луч называется Хрустальный [на подконтрольной Украине территории]. Меня поразило несоответствие этого звенящего названия тому, что там происходило в этот момент, там ведь шла война. Война в Хрустальном — это само по себе оксюморон. Так родился образ сериала, который на самом деле рассказывает о детстве.
— Еще одна ваша цитата: «Любой сценарий — это обнажение и эксгибиционизм». Так работает каждый сценарист или в начале своего пути авторы неохотно откровенничают в сценарии?
— Как бы вы описали этот психотип?
— Это рефлексирующие травмированные люди, которые постоянно пытаются заглянуть к себе внутрь и заигрывают со злом в себе. Они не понимают, хорошие они или плохие, но хотят быть хорошими. Постоянно что‑то себе пытаются доказать. Это люди подполья, которые то ли боятся сорваться, то ли, наоборот, хотят этого.
— И Праченко, и Пронченко топят свои проблемы в бутылке. Так поступают многие герои российского кино. Почему алкоголь — это первый же путь, который они выбирают?
Опять же, вспоминая примеры западного кино и разных травмированных персонажей, например, Раста Коула из «Настоящего детектива», именно алкоголь является реакцией номер один на травму, а не уход в работу или социальная замкнутость. Думаю, это интернациональная беда.
«Хрустальный»
Психологический детектив «Хрустальный» — сериал, созданный на основе реальных событий «МТС Медиа» в сотрудничестве с продюсерской компанией «Среда». В картине затрагивают тему домашнего насилия и детских психологических травм.
9 июня на площадке «Старт Хаб» состоялась дискуссия о сериале. Организаторы — онлайн-кинотеатр KION совместно с проектом «Сноб» и порталом «Такие дела».
Сюжет «Хрустального» — история о том, как главный герой Сергей возвращается в родной город, чтобы найти орудующего там убийцу детей. Во время расследования ему придется встретиться со старательно забытыми собственными детскими психотравмами.
Создатели опасались, что тема детских психотравм настолько табуированная, что зрители не смогут ее воспринять. Однако в обществе созрела ситуация, когда об этом говорить хочется, отметила Наталья Исакова, креативный продюсер сериала.
Сценарист и автор идеи сериала «Хрустальный» Олег Маловичко добавил, что удивлен, потому что сильно стигматизированный главный герой получил одобрительный отклик.
«Этот сериал надо было назвать «Брат-3», потому что впервые за десятилетие у нас появился герой времени. Два героя, два брата — изломанные, поломанные с детства, преданные и предающие, мучившие и мучающиеся сами»,
— заметила Елена Афанасьева, ведущая «Эха Москвы», директор креативного планирования Первого канала.
Кадры из сериала. Фото предоставлено KION
68% респондентов, которых били в детстве, оправдывают это и говорят, что их били заслуженно. Таков результат опроса группы компаний «Михайлов и партнеры».
По мнению психолога центра «Насилию.нет» (внесен Минюстом в реестр НКО, выполняющих функцию иностранного агента) Елены Голяковской, сериал «без киношной искусственности» показывает ситуацию насилия и его последующего переживания.
«Я работала с подростками, обращающимися в центр. И помимо того, что им важно понять, что они не виноваты, им нужно, чтобы их выслушали, не перебивая, и выдержали ту историю, которую они рассказали», — отметила она.
«Это история, в которую могут попасть все», — добавила другой психолог «Насилию.нет» Юлия Юркевич.
Герои сериала «Хрустальный»:
Сценарист Олег Маловичко
«Хрустальный» — один из первых оригинальных сериалов нового онлайн-кинотеатра KION. По сюжету один из лучших «охотников на маньяков» в Москве приступает к расследованию похищений и убийств мальчиков в родном городе Хрустальном. Сценарий написал автор «Метода» Олег Маловичко. О саморазоблачении в своих текстах он рассказал в интервью «Афише Daily».
— Один известный режиссер, сделавший себе имя на историях про маньяков, сказал такую фразу: «Думаю, люди — извращенцы. На этом построена моя карьера». Чем вы можете объяснить популярность историй про серийных убийц?
— Я вынужден, наверное, присоединится к этому режиссеру. Всякий человек обладает некоторым количеством парафилий. У кого‑то они скрыты, одни их контролируют, а другие не могут. Поэтому рассказ про серийных убийц — это рассказ про всех нас. И сейчас скажу страшную вещь, но мы подключаемся к серийным убийцам, ведь это какая‑то подавленная часть нашей личности, которую мы победили, но знаем, что она продолжает в нас существовать. Поэтому очередным сигналом стоп для этой части личности становится просмотр таких лент: это тот случай, когда тебе страшно и неприятно, но ты не можешь при этом оторваться, что‑то трогает тебя в твоем подсознании.
Наверное, наш внутренний убийца в это время смотрит в зеркало.
— При этом все чаще в публичном поле начинается дискуссия, что любое интервью, документальный фильм, сериал или полный метр о маньяке — это романтизация его образа. Как вы относитесь к такой полемике?
— Не согласен с мнением, что фильмы о серийных убийцах повышают градус насилия в обществе. Мне кажется, динамика как раз обратная: это своего рода способ спустить пар и остановиться. Точно так же и компьютерные игры не провоцируют агрессию и стрельбу в школе. Мы все время пытаемся вынести какое‑то окончательное решение, можно снимать про маньяков или, наоборот, категорически нельзя. На мой взгляд, все зависит от каждого конкретного случая. Всегда дело в такте автора — его способности поговорить о случившемся тактично и сделать вывод, который далек от восхваления, который заставляет нас обратить внимание на это явление, сочувствовать и помогать не маньяку, а его жертвам.
Мы должны говорить обо всем открыто, но при этом проявлять такт. Если мы запретим фильмы о серийных убийцах, то они никуда не исчезнут. Из истории мы знаем, что самые страшные серийные убийцы действовали в обществе, где о них не упоминали. Нельзя замалчивать вообще ничего, ведь молчание работает на насильника.
— Про «Метод» вы говорили, что этот сериал задает вопрос, можем ли мы на зло отвечать злом или все-таки нужно отвечать прощением. Какой вопрос в таком случае задает сериал «Хрустальный»?
— Для меня это разные истории. Если в «Методе» мы больше смотрели на зло, которое несут в себе серийные убийцы, то в «Хрустальном» главным было исследовать героя и его травму. Все остальное, что происходит в сюжете, — это просто способ поднести зеркало к нему. Здесь мы смотрим на героя и пытаемся понять, как травмированное добро пытается выжить через зло, как оно пытается понять себя и восстановить.
© KION
— Город Хрустальный в сериале — это реальный прототип или собирательный образ провинциальных городков России?
— Я бы даже сказал, что этот город не столько собирательный, а, не побоюсь этого слова, архетипический. Есть такой тип умирающего моноресурсного города, живущего на дотации и утратившего смысл существования.
— В вашей биографии есть такой же город Хрустальный, и вы говорили, что хотели бы туда вернуться, но не ногами, а через рефлексию. Сценарий «Хрустального» стал такой рефлексией?
— Да, безусловно. Город, в котором я рос, до недавнего времени назывался Красный Луч, там началась война в 2014 году. И впервые идея этого сериала возникла, когда я прочитал новость о том, что власти Украины переименовали город. Теперь Красный Луч называется Хрустальный [на подконтрольной Украине территории]. Меня поразило несоответствие этого звенящего названия тому, что там происходило в этот момент, там ведь шла война. Война в Хрустальном — это само по себе оксюморон. Так родился образ сериала, который на самом деле рассказывает о детстве.
«Хрустальный» для меня история о том, что мы всегда на плечах тащим свое детство. Мы не всегда об этом думаем и вспоминаем, но на нас всегда давит этот столб. Мы не носим с собой свои двадцать и тридцать лет, но свои пять, восемь, десять или двенадцать лет носим всегда. И я попытался через этот сериал разобраться в том, что такое детство, как бы страшно это ни звучало для сериала, который в некоторых моментах уходит в хоррор.
— Еще одна ваша цитата: «Любой сценарий — это обнажение и эксгибиционизм». Так работает каждый сценарист или в начале своего пути авторы неохотно откровенничают в сценарии?
В главной роли в сериале «Хрустальный» снялся Антон Васильев («Ученик», «Звоните ДиКаприо!», «Спутник»)
— Как бы вы описали этот психотип?
— Это рефлексирующие травмированные люди, которые постоянно пытаются заглянуть к себе внутрь и заигрывают со злом в себе. Они не понимают, хорошие они или плохие, но хотят быть хорошими. Постоянно что‑то себе пытаются доказать. Это люди подполья, которые то ли боятся сорваться, то ли, наоборот, хотят этого.
— И Праченко, и Пронченко топят свои проблемы в бутылке. Так поступают многие герои российского кино. Почему алкоголь — это первый же путь, который они выбирают?
— Вопрос не к России, алкоголизм — это общая беда. Я не готов отвечать за весь российский кинематограф, и в моем случае я давно завязал с выпивкой, но при этом у меня были проблемы с алкоголем. Наверное, в алкоголе есть то, чего нет в наркотиках, которые более требовательны к тебе. Это отдельная сущность, алкоголь в большей степени представляется тебе твоим союзником, его не окружает такая волна общественного порицания. Алкоголики не так стигматизированы в обществе, в какой‑то степени их недуг кажется даже неким романтическим флером, поэтому алкоголизм более социально приемлем и, наверное, кажется лучшим выходом из ситуации стресса.
Опять же, вспоминая примеры западного кино и разных травмированных персонажей, например, Раста Коула из «Настоящего детектива», именно алкоголь является реакцией номер один на травму, а не уход в работу или социальная замкнутость. Думаю, это интернациональная беда.
— Есть ли у кино и сериалов терапевтический эффект?
— Я не очень верю, что кино меняет людей — по ту или другую сторону экрана. Тяга измениться, заняться спортом, стать лучшим человеком, которую мы испытываем, выйдя из кинозала, продолжается в течение пары часов. Если терапевтический эффект и есть, то он кратковременный. Меня в куда большей степени меняют события личной жизни, чем моя работа.
Не думаю, что написание сценариев или просто кино меняют нас больше, чем любая другая работа. Думаю, что работа хирургом или авиадиспетчером меняет человека намного сильнее, чем кинодеятельность. В случае со сценариями, даже наоборот, я не исключал бы и негативного эффекта от самокопания и возгонки эмоций.
— Одна из, скажем так. Продолжая нашу предыдущую тему про эксгибиционизм в сценариях, безусловно, в «Хрустальном» максимальное количество событий и ситуаций, свидетелем, а иногда и участником которых я был. Здесь мне меньше всего хотелось сделать детектив и больше всего хотелось рассказать историю о том, как иногда выглядит жизнь в подобных городах. Поэтому мы больше концентрируемся на быте и человеческих историях, чем на отпечатках и поисках, кто и что сделал. Город Хрустальный существует не отдельно от героя, и он буквально говорит: «Я никуда не уезжал, уехать отсюда невозможно». Простым перемещением себя из Хрустального в Москву ты не решаешь своих проблем, и для героя поездка в Хрустальный — это принудительная проработка травмы.
— C 2013 года вышло семь проектов компании «Среда», в которых вы выступили автором сценария. С учетом обострившейся конкуренции за авторов в российском кино — есть ли у вас эксклюзивный договор со «Средой»?
— Я связан с ними эксклюзивом по сериалам и свободен писать полный метр. Но сейчас выстраивается работа таким образом, что работа со «Средой» поглощает практически все свободное время. Она требует полного включения уже на всех уровнях производства, и ты должен сам выбирать или одно, или другое. Сейчас я делаю выбор в пользу «Среды»: теперь, помимо написания сценариев, я займусь продюсированием сериалов, причем не только тех, для которых сам пишу сценарии. Буду заниматься некоторыми сериалами исключительно как продюсер, в том числе работать и со сторонними сценаристами.
— В разработке скольких проектов одновременно вы будете участвовать?
— Сейчас я участвую как главный сценарист в трех проектах и еще три-четыре веду как продюсер.
— О каких проектах, где вы работаете как продюсер и как сценарист, мы узнаем в ближайшие полгода?
— Сейчас можем говорить о нашем магистральном проекте под названием «Нулевой пациент», который мы делаем с «Кинопоиском». Это своеобразный жанровый кроссовер, который сочетает в себе и ретродраму, и медицинский триллер, и в какой‑то степени фильм-катастрофу. Мы пытаемся художественно осмыслить вспышки эпидемии ВИЧ в Элисте в 1988 году. Недавно выезжали в Элисту небольшой экспедицией, собирали материал, встречались с жертвами этой трагедии, и сейчас основные наши силы сосредоточены на этом проекте.
Также ждем премьеры некоторых историй, чтобы оценить возможность продолжения. Среди них «Пищ:)к», который выйдет на «Кинопоиск HD» уже 19 мая, и «Хрустальный».
Oдна из рецензий на сериал с кинопоиска от пользователя Dmitry-0065
Как мне показалось этот сериал не о маньяке, не о ‘дырявом’, но благородном следователе, не о сращивании мафии и властных структур, не о воспоминаниях, которые всегда с тобой.
Этот фильм о демонах, которые просто вжились в провинциальных маленьких городках современной России. В таких городках нет справедливости, нет перспектив, нет выхода. А есть одна простая философия ‘ не тронь говно, а то вонять будет’, именно такой смысл у неоднократно повторенной фразы ‘ты уедешь, а нам тут жить’. Такие городки просто культивируют грехи на навозе взаимной повязанности.
Сериал, нереалистичен в совокупности сюжетных линий в одном месте и в одно время, но очень точен по отдельности в каждом случае, и конечно, он на реальных событиях. Очень в этом смысле напоминает, как ни странно ‘Ольгу’ с отдельно взятой семьей, в которой оказались все семейные проблемы современной России. Так и тут, в отдельно взятом городке оказались все ‘прелести’.
Только запредельный ужас и люди, которые готовы взять на себя роль разгребателей Авгиев конюшен, способны всколыхнуть болото современного равнодушия и запредельного беззакония. Спасибо за сериал.