хищные вещи века о чем
Рецензия на книгу Хищные вещи века. АБС
Теперь о сюжете, для тех, кто не читал, пройдусь пунктиром
Книга написана о космолетчике на пенсии — Иване Жилине. Он прибывает в южный курортный город в некоей маленькой стране. Ещё несколько лет назад он участвовал здесь в подавлении фашистского мятежа, теперь он обнаруживает привлекательную, внешне совершенно благополучную жизнь. По уровню материального достатка здесь практически коммунизм, по уровню сознания населения — обычное буржуазное мещанское общество.
Общество потребления. А кому скучно, те развлекаются в смертельно опасных подземельях, уничтожают произведения искусства на тайных сборищах, организуют бесцельные «демонстрации» протеста. У Жилина есть миссия, детективного плана. Общество гибнет от нового наркотика, о котором ничего не известно. Воздействие его губительно. Иллюзорная жизнь под действием слега настолько ярка и привлекательна, что после неё реальная жизнь кажется пресной и серой. Те, кто принял передозировку «слега» не возвращаются в реальность. Они умирают с глупой счастливой улыбкой на лице. Жилину становится известно, что про «слег» в городе знает каждый ребёнок, но, несмотря на это, разговоры о слеге считаются крайне неприличными, и выйти на распространителей или создателей весьма трудно. И совершенно не понятно, как в этим бороться.
Что было дальше — читайте книгу.
Меленьтев, зам. главного редактора «Молодой гвардии» после редакционной читки книги сказал так: « «Это толстовство, мы за экспорт революции, и вы нас не собьете. Извольте, чтобы в конце стало ясно: 1. Что Жилин не один. 2. Что никаких столетних разговоров быть не может. 3. Что Жилин намерен опираться на прогрессивные силы страны и заниматься не воспитанием, а делами похлеще».
То есть в таких исторических условиях созидалось произведение. Удивительно, что его еще не сильно «покоцали» и почти не изуродовали. Напечатали, ура! Успех, как всегда.
А вам, читателям предстоит решить для себя, плох ли этот мир? Ведь оппонент Стругацких, которого они не называют в своих воспоминаниях, уже в 90-е годы, после подготовки книги к переизданию без сокращений и изменений сказал: «Чем плох этот мир? Ведь человек в этом мире – свободен. Хочешь – обжирайся и напивайся, хочешь – развлекай себя нейростимуляторами, хочешь – предавайся персональному мазохизму. Но с другой-то стороны: хочешь учиться – учись; хочешь читать – читай, все, что угодно и сколько угодно; хочешь самосовершенствоваться – пожалуйста; хочешь, в конце концов, чистить и улучшать свой мир, хочешь драться за достоинство человека – ради бога! – это отнюдь никем не запрещено, действуй, и дай тебе бог удачи! Ты волен в этом мире стать таким, каким сможешь и захочешь. Выбор за тобой. Действуй».
Мышь прямо задумался. Крепко задумался. Вот начал мышь совершествоваться. Достиг почти просветления уровня будды. А кругом осталось жующее быдло. И оно как болото, обступило вокруг, разлилось. Тону. И и захотелось найти такой вот слег и уйти на фиг в параллельную реальность, как Римайер, и никакой Жилин меня бы не вытащил, потому что права на это у него нет. Я ж свой выбор сделал. Измениться самому, а среде остаться прежней? Возможно ли такое сосуществование? Да вот нашелся местный Жилин, в жизни нашелся, ура ему, пушистому.
Почему Стругацкие изменили своё отношение к миру «Хищных вещей века»?
Наверняка вы читали захватывающий псевдодетектив «Хищные вещи века». А если нет, прочитайте — как минимум получите удовольствие от сюжета.
В повести разворачивается поиск источника хитрого волнового наркотика, пристрастие к которому губит людей одного за другим. А фоном для этого действия служит сонный портовый городок, где большинство жителей видит смысл существования лишь в бесконечных удовольствиях. Сытая, бездуховная, убогая жизнь — то, что позже философы и социологи назовут обществом потребления.
Стругацкие предсказали множество явлений если не современности, то хотя бы начала XXI века: сериалы (в книге упоминается второсортный сериал «Роза салона»), увлечение бодмодом (артики), радикализм (интели) и экстрим (рыбари). Самовыражение через пищу, пусть и не в виде поедания мозга живой обезьяны, как в книге, тоже воплотилось в современности — посмотрите в любой модный инстаграм-аккаунт.
Писатели первоначально испытывали такое отвращение к созданному ими миру, что, по совету их коллеги Ивана Ефремова, дополнили повесть подзаголовком «Книга первая. Авгиевы конюшни», для печати в издательстве «Молодая гвардия». Потому что в противном случае выходила западная фантастика, основанная на страхе перед будущим, которую сами же братья высмеяли в книге «Понедельник начинается в субботу». Таким образом, мир неназванного города Стругацкие уподобили раковой опухоли, которую предстояло вырезать прогрессивному коммунистическому обществу. 
Обложка первого отдельного издания
Фото: ru.wikipedia.org
Как ни странно, несмотря на явную авторскую антипатию к вымышленной «Стране Дураков», писатели получили разгромную критику за то, что недостаточно открытым текстом дали негативную оценку описываемому в повести капиталистическому миру.
И вот тут возникает вопрос, всё ли в этом мире однозначно плохо? И есть ли вообще альтернатива, в которой можно жить? Что стало с СССР, мы с вами уже знаем. Жить в каком-нибудь современном теократическом государстве тоже мало кто захочет. Гораздо приятнее сетовать о всеобщей бездуховности, окружив себя всеми благами ненавистного общества потребления. Вообще любые попытки насильно, железной рукой привести общество к духовности обречены на провал. 
Борис Стругацкий, 2006 г.
Фото: Сергей Валерьевич Бережной, ru.wikipedia.org
И Стругацкие не могли этого не понимать, поэтому со временем изменили своё отношение к этому миру. Повесть от этого не стала хуже или лучше, ведь смысл произведения всегда больше того, что вкладывает в него автор. В одном из интервью Борис Стругацкий сказал:
Этот мир убог, консервативно гомеостатичен, нравственно бесперспективен, он готов снова и снова повторять себя, — но! Но он сохраняет свободу, и прежде всего — свободу творческой деятельности. А значит, по крайней мере, научно-техническому прогрессу остаются шансы на развитие, а там, глядишь, и потребность в Человеке Воспитанном возникнет в конце концов, а это уже надежда на прогресс нравственный… В любом случае, из всех реально возможных миров, которые я могу себе представить, Мир Потребления наиболее человечен. Он — с человеческим лицом, если угодно, — в отличие от любого тоталитарного, авторитарного или агрессивно-клерикального мира.
И действительно, хочешь деградировать — деградируй, но никто не мешает развиваться. Это инфантильно — тосковать о строгой воспитательнице, которая привьёт вкус к творчеству и созиданию. Человечность мира потребления заключается и в том, что он не приемлет насилия. Да, человеческая жизнь в нём ценится как жизнь потенциального потребителя, но какое это имеет значение? 
Обложка первого издания
Фото: Роберт Авотин, ru.wikipedia.org
Из другого интервью Бориса Стругацкого:
Мы поняли, что этот мир, конечно, не добр, не светел и не прекрасен, но и не безнадёжен в то же время, — он способен к развитию. Он похож на дурно воспитанного подростка, со всеми его плюсами и минусами. И уж во всяком случае, среди всех придуманных миров он кажется нам наиболее ВЕРОЯТНЫМ. Мир Полудня, скорее всего, недостижим, мир «1984», слава богу, остался уже, пожалуй, позади, а вот мир «хищных вещей» — это, похоже, как раз то, что ждёт нас «за поворотом, в глубине». И надо быть к этому готовым.
Кстати, в переводе на английский повесть называется буквально «Последний круг рая» (The final circle of Paradise). Это о чём-то, да говорит.