Что видят главной причиной преступности представители социологического направления криминологии
Причины преступности
Понятие причин преступности
Преступность — результат действия ряда обстоятельств, которые закономерно ее порождают. Таковые обстоятельства принято именовать ее причинами. Отечественная криминология всегда уделяла большое внимание категории причинности. Причинность имеет объективный характер. Интегрирующим же понятием, охватывающим все проявления всеобщей связи социальных явлений и процессов, выступает категория детерминации. Тем самым причинность на первый взгляд представляет собой «всего лишь» одну из форм детерминации. Однако ее роль по сравнению с другими факторами, влияющими на преступность, значительно выше. Как отмечал В. Н. Кудрявцев, причинность есть внутреннее содержание детерминации, ее сущность.
Понятие «причина» можно определить как явление, непосредственно обусловливающее и потому закономерно порождающее другое явление — следствие. При этом в процессе рассмотрения всего многообразия реальности предполагается выделение основных явлений в их системе, в рамках которой устанавливается соподчиненное отношение между определенными явлениями и процессами, составляющими криминологический комплекс.
Если причины преступности — это негативные явления, вызывающие ее, то условия преступности — это явления, способствующие их действию. Рассматривая преступность как социальное явление, следует иметь в виду, что оценка одних явлений в качестве причин, а других — в качестве условий носит относительный характер. В разных случаях одно и то же явление может выступать либо причиной, либо условием. Иерархическое разделение детерминант преступности на причины и условия позволяет избежать серьезных методологических изъянов так называемой теории факторов, для которой вопрос о значимости того или иного фактора не имеет принципиального значения.
Все многообразие взглядов на причины преступности можно свести к двум основным направлениям: 1) социологическому и 2) биологическому.
Первое направление нередко отождествляют с марксистской концепцией причин преступности, хотя это неточно. Еще Т. Мор указал на причинную обусловленность (детерминированность) преступности определенными социальными явлениями, и прежде всего частной собственностью, порождающей глубокие антагонизмы в обществе. Аналогичные суждения высказали Т. Компанелла, Д. Верас, Ж. Мелье, А. Радищев и другие мыслители.
Наиболее отчетливо представлены суждения о социальной природе преступности и ее причинах в работах основоположников марксизма. Например, вполне актуальными для нашей действительности выглядят выводы Ф. Энгельса о преступности как форме возмущения рабочих против буржуазии: «Первой, наиболее грубой и самой бесплодной формой этого возмущения было преступление. Рабочий жил в нужде и нищете и видел, что другим людям живется лучше, чем ему. Ему было непонятно, почему именно он, делающий для общества больше, чем богатый бездельник, должен терпеть такие лишения. Нужда к тому же побеждала его традиционное уважение к собственности — он воровал».
Социологическое объяснение природы преступности было продолжено в теории аномии (разрегулированности), разработанной Э. Дюркгеймом. Явление аномии возникает во время кризисов и резких социальных перемен, когда многие общепринятые нормы социального поведения перестают соответствовать ожидаемым результатам. Потеря идеалов, крушение культурных ценностей и норм ведут к социальной дезорганизации, что в конечном итоге способствует росту правонарушений. Отчетливо такая дезорганизация наблюдается в России с конца 1980-х гг. Ее следствием стало разрушение Советского Союза, утрата обширных густонаселенных территорий с развитой инфраструктурой, ослабление экономической мощи и продовольственной безопасности, кризис вооруженных сил и других силовых структур, расцвет национализма и сепаратизма.
Близки к социологическим теориям по своей сути культурологические концепции, объясняющие причины преступности конфликтом между нормами культуры общества и субкультуры отдельных социальных групп (Селлин, Миллер), обучением противоправному поведению в ходе восприятия норм и ценностей преступных групп (Сатерленд), возможностью повторения «успеха» преуспевающих лиц из числа членов организованных преступных групп (Клауорд, Оулин). В современной России криминальная субкультура набрала полную силу, идет интенсивная пропаганда преступного образа жизни, высмеивание и обличение законопослушного поведения, сознательно подрывается и без того слабый авторитет правоохранительных органов.
Что касается биологической концепции причин преступности, то следует отметить, что они редко формулируются криминологами в чистом виде. Пожалуй, лишь ее «отец» Ч. Ломброзо, да и то на первом этапе своих исследований, исповедовал ее в таком качестве.
Биологические теории, которые правильнее называть биосоциальными или социально-биологическими, поскольку их сторонники в своем большинстве признают значимость социальных факторов, не получили широкого распространения. Сегодня они представлены главным образом в виде так называемой клинической криминологии.
В России первым, кто публично обнародовал свои суждения относительно социальных причин преступности, стал М. В. Духовской. Еще в 1872 г. он провозгласил, что «главнейшая причина преступлений — общественный строй. Дурное политическое устройство страны, дурное экономическое состояние общества, дурное воспитание, дурное состояние общественной нравственности и целая масса других условий причины, благодаря которым совершается большинство преступлений». Сторонниками социологического подхода были И. Я. Фойницкий, П. И. Люблинский, А. А. Жижиленко, М. Н. Гернет и др.
Биологизаторских воззрений на причины преступности в дореволюционной России придерживалось небольшое число исследователей (П. Н. Тарковская, Д. А. Чиж и некоторые другие). В окарикатуренном виде идея Ломброзо была выражена в книге тифлисского криминолога М. Шарашидзе «Типы уголовных преступников Тифлиса». Названный автор давал, скажем, такую характеристику вору: «Вор вызывает особенное отвращение. Его можно моментально опознать. Его характеризует выпяченное вперед рыло одного животного, и он не смеет смотреть прямо в глаза. Его глаза подобны глазам козла, залезшего в огород». Как уже отмечалось выше, ангажированные преступным миром писатели, режиссеры, журналисты сделали немало для того, чтобы облагородить образ бандита (гангстера), взяточника и расхитителя.
В возрожденной в 1950-е гг. отечественной криминологии подавляющее большинство ученых придерживалось социального понимания преступности. Только отдельные ученые, прежде всего саратовский профессор И. С. Ной, были сторонниками биологического объяснения существования преступности в нашей стране, что вызывало острую полемику с многочисленными оппонентами его идей.
Резюмируя взгляды на генезис преступности, нужно отметить, что онтологической причиной преступности является та степень развития социальных противоречий, вызванных расколом общества на классы, которая с необходимостью повлекла сначала появление опасных для данного устройства общества посягательств, а потом (или вместе с ними) и возникновение особой отрасли права — уголовного, подкрепленного силой государства. Эта причина подвергалась серьезным видоизменениям (модификациям) при переходе от одной общественно-экономической формации к другой, но неизменно сохраняла свою сущность. Конечно, межклассовые противоречия не исчерпывают всего спектра социальных противоречий. К ним относятся также межрасовые, межгосударственные (или между группами, блоками государств), межнациональные, межконфессиональные, внутриклассовые, межличностные (в том числе между микрогруппами) и, наконец, внутриличностные противоречия, которые все вместе и каждое в отдельности влияют на состояние преступности, в частности на ее неуклонный фактический рост.
Классификация причин преступности
Любая классификация лишь приблизительно распределяет множество признаков какого-либо явления на группы. Тем не менее она все-таки существенно облегчает процесс познания. Когда идет речь о таком сложном явлении, как преступность, необходимо иметь в виду множество причин. Среди них можно выделить причины основные и второстепенные, объективные и субъективные, постоянные, временные. Среди условий преступности обычно выделяют объективные и субъективные (или внешние и внутренние). Такое деление дает возможность ранжировать связи и взаимозависимость между состоянием преступности и причинным комплексом в целом и в отдельности по каждому виду преступности и конкретным факторам причинного комплекса.
Причинный комплекс принято классифицировать и с точки зрения иерархического уровня на: 1) общие причины преступности; 2) причины отдельных видов преступности (специально-криминологические); 3) причины конкретных преступлений. На каждом из обозначенных уровней действуют и соответствующие условия, благоприятствующие развитию причин преступного поведения.
Общая характеристика причин преступности в России
Определяющими среди детерминант преступности, как уже было сказано, являются социальные противоречия, которые обнаруживают себя посредством явлений, возникающих в различных сферах общественной жизни — экономике, политике, социальной и духовной сферах. Современное российское общество раскололось на два класса — бедных и богатых, пропасть между которыми стремительно расширяется и углубляется. Одним из ее показателей является материальное неравенство, имеющее криминально-критическое значение. Предельно критическим значением в мировой практике является соотношение доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных групп населения как 10:1 (так называемый децильный коэффициент). В царской России это соотношение достигало 25:1–30:1, что и послужило причиной целой серии революций и кровопролитной Гражданской войны 1917–1922 гг. К началу XXI в. это соотношение в современной России было 14:1, а по другим оценкам — 19:1 и даже 24:1. Эта пропасть чревата новыми социальными антагонизмами разрушительной силы. Само формирование имущего класса сопряжено с цепью особо тяжких преступлений (прежде всего, конечно, экономических, но не только). Если говорить лишь о прямых потерях от насильственных преступлений в ходе этого процесса, то они уже составили тысячи убитых и десятки тысяч искалеченных (следует, правда, учитывать, что в официальной уголовной статистике эти деяния далеко не всегда попадают в категорию так называемых заказных).
Исследования показывают тесную связь между размером задолженности по выплате заработной платы и числом зарегистрированных преступлений (коэффициент корреляции равен +0,67). Столь высокая статистическая плотность — весомое доказательство того факта, что лишение трудящихся законно заработанных ими денег является одной из действенных причин стремления получить эти деньги уже противоправным способом. Между тем и в начале второго десятилетия текущего века задолженность остается высокой. На 1 января 2012 г. она составила по стране в целом 1 млрд 766 млн руб., а в Санкт-Петербурге (на 1 октября 2011 г.) — 98 млн 181 тыс. руб. О разрушительных социальных, в том числе криминогенных, последствиях безработицы писали социологи и криминологи еще XIX в. С 1991 г. в России появились официальные безработные — 0,1 млн человек. В январе 2011 г. число безработных по методологии МОТ составило 5,7 млн человек, или 7,5% экономически активного населения (хотя официально таковыми числились лишь 1,6 млн). Один год и более ищут работу 31,3% безработных (застойная безработица); 45% безработных — женщины, молодежь в возрасте до 25 лет составляет 24,8%. Большая часть безработных не ставится на учет вообще и зачастую утрачивает перспективу быть вовлеченной в общественно полезную трудовую деятельность. Неслучайно в 2011 г. среди выявленных преступников не имели постоянного источника дохода уже 66,3%, тогда как в 2000 г. этот показатель составлял 54,8%.
Низкий уровень качества жизни также является причиной роста преступности. Одним из его показателей (от него, кстати, напрямую зависит и состояние соматического здоровья граждан) является обеспеченность благоустроенным жильем. Итоговый ввод жилья в России в 2011 г. хотя и превысил показатель предыдущего года, но не дотянул до плановой отметки в 63 млн кв. м. Результатом ухудшения здоровья россиян в последние 20 лет стало резкое увеличение смертности и не менее резкое снижение рождаемости. Еще более резко социально-экономическая обстановка в стране обострилась после известных событий 17 августа 1998 г. и, хотя и менее масштабного, кризиса 2008 г. Доходы ниже прожиточного минимума в 2001 г. имели 47,2 млн человек. Положение не улучшилось и спустя 10 лет. По данным Росстата, в полной нищете (доход от 3422 до 7400 руб.) ныне живет 27,8% населения. В бедности (доход от 7 400 руб. до 17 тыс. руб.) — 38,8%. «Богатыми» среди бедных выглядят 10,9% (доход от 17 тыс. до 25 тыс. руб.). На уровне среднего достатка живет всего 7,3% (доход от 25 тыс. до 50 тыс. руб.) К состоятельным гражданам могут отнести себя лишь 1,1% (доход от 50 тыс. до 75 тыс. руб.).
Опрометчивым, однако, будет мнение о том, что преступное поведение является уделом исключительно малоимущих, социально ущемленных слоев. Богатство, нажитое неправедным путем, обладает разрушительной криминогенной силой, духовно опустошает его носителей. Склонность состоятельных классов к совершению преступлений была подмечена давно. Так, К. Маркс в своем основном экономическом труде «Капитал» воспроизвел выражение Т. Даннинга: «Обеспечьте 10%, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает ногами все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы хотя под страхом виселицы».
Роль политического противоборства в генезисе современной преступности изучена пока недостаточно. Весьма ценными в связи с этим представляются следующие суждения, высказанные И. И. Карпецом: «Ничто не разводит людей на различные полюса столь непримиримо, как политическое несогласие. Политические интересы в подавляющем большинстве случаев связаны с борьбой за власть, в процессе которой в выборе средств политические антиподы не очень-то церемонятся. Трагические страницы человеческой истории написаны кровью людей, проливаемой политиками ради политических интересов и в борьбе за власть. Причем преступления подобного рода в статистику преступности не попадали, преступлениями (в правовом смысле) во многих случаях не считались».
Межнациональные противоречия дополняются и углубляются религиозной нетерпимостью. Конечно, сами по себе мировые религии (христианство, ислам, буддизм, иудаизм) не продуцируют преступное поведение, напротив, они способны консолидировать людей, удерживать их от аморальных и противоправных поступков. Однако верующих сравнительно легко вовлечь в реализацию своекорыстных планов, заставить умирать и убивать других ради наживы и удовлетворения непомерного честолюбия тех, кто беззастенчиво эксплуатирует их религиозные чувства. Мировая история являет нам бесчисленное множество тому доказательств. В значительно большей мере манипулировать сознанием и поведением людей позволяют новоявленные верования, когда «богом» провозглашается конкретное лицо с далеко не безупречным с точки зрения закона поведением («Аум Синрикё» и многие другие). «Обоготворенные» вожди накапливают огромные богатства, все чаще рвутся к политической власти, склонны жестоко подавлять всякое инакомыслие (притом не только в рядах своих сторонников).
В современной России важнейшим фактором, продуцирующим преступность, стал процесс криминализации значительной части общества, наличие организованной преступности. Действительность такова, что уголовный мир уже сегодня способен сам воспроизводить преступность. Такое саморазвитие обеспечивается главным образом лицами, уже совершившими преступления и имеющими опыт преступного поведения, а также той частью преступников, которые остались невыявленными и в силу этого безнаказанными. Официальная уголовная статистика подтверждает наличие неблагоприятных процессов и тенденций саморазвития преступности. В 2010 г. группой лиц по предварительному сговору было совершено 110,4 тыс. преступлений, а организованными группами (преступными сообществами) — более 22,3 тыс. уголовно наказуемых деяний. В этом же году среди выявленных преступников 294,2 тыс. человек оказались ранее судимыми. Ясно, что доля профессионалов в нераскрытых преступлениях еще выше. Организованная преступность стремится занять «командные высоты» в экономике и бизнесе. По расчетам Аналитического центра РАН, еще в 1995 г. контроль криминалитета за капиталом экономики страны достиг 55% основного капитала и 80% голосующих акций. В экономическом и социальном плане это означает сращивание легальной экономики с преступным бизнесом и резкое затруднение борьбы с организованной преступностью.
Условия, способствующие существованию преступности
Действие причин преступности было бы чрезвычайно затруднено, если бы в обществе отсутствовали явления и процессы, способствующие функционированию причинного механизма. Эти факторы, именуемые условиями, способствующими преступности, можно сравнить с питательной средой, в которой быстро размножаются болезнетворные микробы, являющиеся причиной недуга (а преступность нередко именуют социальной болезнью). Наиболее очевидным и достаточно хорошо исследованным условием преступности являются пьянство и алкоголизм. В 1990-х гг. потребление алкоголя в России резко увеличилось, причем его пагубное влияние на организм человека значительно усилилось за счет употребления различных суррогатов и фальсификатов. В 1997 г. объем нелегального производства водки и ликероводочных изделий почти на треть превысил объем их легального производства. В том же году в России забраковано 381,1 тыс. декалитров алкогольной продукции, что составляет около 30% проверенной продукции. Понятно, что основная масса некачественного алкоголя все же дошла до потребителя (прежде всего из маргинальной среды).
Из общего числа выявленных в 2010 г. лиц, совершивших преступление, 201 440 человек находились в момент общественно опасного посягательства в нетрезвом состоянии (на самом же деле, ввиду латентности, этот показатель значительно выше). В начале 1990-х гг. удельный вес нетрезвых преступников неуклонно возрастал (с 38,0% в 1990 г. до 41,4% в 1993 г.). В 1997 г. в состоянии алкогольного опьянения совершено 70,0% убийств, 75,3% умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, 73,3% изнасилований, 65,1% хулиганств, 52,3% разбоев, 32,2% краж чужого имущества. В 2010 г. этот показатель упал до 18,1%, что иначе чем искусственной латентностью объяснить невозможно. Наркомания также относится к условиям, способствующим росту преступности. В 2010 г. среди выявленных преступников 14 828 (5,2%) находилось в состоянии наркотического возбуждения.
За последние 20 лет значительно повысилось негативное значение легальной, а тем более нелегальной миграции. Во много раз возросли масштабы эмиграции (в том числе так называемой утечки мозгов). С конца 1980-х гг. значительно возрос приток в Россию беженцев, вынужденных переселенцев из стран СНГ, а также лиц, нелегально или полулегально въехавших из стран дальнего зарубежья. Среди иммигрантов также есть преступники, в том числе профессиональные. Однако главное криминогенное проявление такого рода миграции в другом. Материальная необеспеченность, жилищная и бытовая неустроенность, озлобленность, моральная опустошенность нередко превращают таких лиц в резерв преступного мира. Подтверждением сказанному служат следующие статистические данные: если в 2000 г. было зарегистрировано 35,1 тыс. преступлений, совершенных иностранцами и лицами без гражданства, то спустя 10 лет их было зафиксировано уже 49 тыс.
К числу факторов, весьма существенно влияющих на состояние преступности, следует отнести условия проживания людей в городах, их пригородах, сельской местности, то есть характер расселения. Плотность населения представляет собой условие, приводящее к частичному ухудшению качества жизненного пространства и способствующее возможностям повышенной частоты социальных контактов. Корреляционный анализ показывает наличие прямой значительной связи между статистическими показателями плотности населения и уровнем преступности в районах Санкт-Петербурга (+0,89).
Другим криминогенным фактором территориальной системы расселения выступает удаленность территории районов от центра агломераций. Количественная сторона оценки действия этого фактора свидетельствует о наличии прямой связи между количеством совершаемых преступлений и пространственным размещением населения по основным элементам системы расселения, когда с уменьшением численности жителей сокращается и число противоправных действий.
Исследованиями установлена общая закономерность влияния на преступность фактора удаленности, которая выражается в ухудшении криминологической обстановки по мере удаления от областного центра. Влияние действия фактора удаленности от центра на преступность в условиях Москвы и Санкт-Петербурга во многом объясняется фактором «маятниковой» миграции населения. С «маятниковой» миграцией связана «транспортная усталость», влекущая за собой повышение психологических нагрузок, увеличение стрессовых, конфликтных ситуаций. «Маятниковая» миграция тесно коррелирует с показателями уровня преступности и ее структурой, в том числе с такими видами, как преступления против общественного порядка, кражи личной собственности, распространенность пьянства и хулиганства.
Большое влияние на уровень и структуру преступности оказывают концентрация объектов социальной инфраструктуры и характер жилой и административной застройки. Центры Москвы и Санкт-Петербурга — территории внутри и прилегающие к Садовому кольцу и Невскому проспекту — крупнейшие торговые, досуговые и культурно-исторические зоны. Здесь сосредоточены большие универмаги, магазины, гостиницы, рестораны, театры, музеи, архитектурно-исторические и культурнозрелищные комплексы, банки, представительства и офисы фирм, государственные и муниципальные учреждения. Такое размещение объектов социальной инфраструктуры способствует созданию в пределах этих территорий зон повышенной криминальной напряженности.
Криминологами отмечается, что перенаселенность коммунальных квартир — нередко условие совершения бытовых преступлений. Психологический климат многих «коммуналок» далек от педагогически правильного воспитания детей и подростков. Общежития (особенно мужские и молодежные) с их специфическим половозрастным составом проживающих, с особенностями стереотипа поведения жильцов давно уже находятся на учете в органах милиции как центры с повышенным криминальным потенциалом. Установлено, что из всего массива преступлений по бытовым мотивам до 70% случаев так называемого квартирного хулиганства совершается в коммунальных квартирах и общежитиях.
Дополнительным фактором, способствующим расширенному воспроизводству преступности в условиях крупнейших городов, стало распространение проституции. Если до начала 1990-х гг. этим видом промысла занималась достаточно ограниченная группа лиц, то в настоящее время проституция стала весьма массовым явлением. По оценке представителя Следственного комитета МВД России, к настоящему времени проституцией занимается не менее 1 млн человек. Только за один год на территории РФ было выявлено 1039 преступлений в виде организации секспритонов. К уголовной ответственности за это привлечен 741 человек.
К условиям преступности относится пассивное поведение представителей правоохранительных органов в условиях постоянного ухудшения криминогенной ситуации в стране. Формы этого рода пассивности хорошо известны. Это сокрытие преступлений от учета, заведомо неправильная квалификация содеянного, ненадлежащее расследование уголовных дел, необоснованное оставление подследственного на свободе или освобождение его от суда вообще, назначение наказания, явно не соответствующего характеру и степени общественной опасности деяния и лица, его совершившего, и многое другое. Адекватным ответом является массовое недоверие населения к силовым структурам, прежде всего к перманентно реформируемой полиции, что четко фиксируют многочисленные социологические опросы.
Малоизученным в криминологии фактором, влияющим на все характеристики преступности, является состояние российского законодательства, прежде всего уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного и административного. Особенно прискорбен тот факт, что непоправимо нарушена стабильность Уголовного кодекса России: на 1 января 2012 г. принято более 100 (!) федеральных законов, вносящих в него многочисленные изменения и дополнения, зачастую не улучшающих, а только ухудшающих возможности государства и граждан по противодействию преступной экспансии. Многим категориям опасных преступников устанавливаются необоснованные преференции.
Рассмотренные выше условия не исчерпывают всего содержания детерминационного механизма, стимулирующего преступность. Есть необходимость вовлечения в поле зрения криминологической науки и других факторов, например воздействия средств массовой информации (прежде всего телевидения и Интернета).
Социологическое направление в изучении причин преступности
Биологическое и психологическое объяснения девиации связаны главным образом с анализом природы девиантной личности. Социологическое объяснение учитывает социальные и культурные факторы, на основе которых людей считают девиантами.
Социологические и социопсихологические концепции причин преступности.
Первым криминологом социологического направления считается бельгийский математик Адольф-Жак Кетле (1796-1874). Он разработал теорию множественности факторов.
Существование преступности, по Кетле, вызывается стабильно действующими социальными явлениями, способствующими или препятствующими ей. Попытка избавиться от преступности, строго карая нарушителей, обречена на неудачу.
Заслуга А. Кетле состоит в том, что он впервые в криминологии подчеркнул важность социальных условий, показал социальную детерминированность преступности, ее относительную независимость от воли и усмотрения отдельных людей, ее производный характер от условий социальной среды.
Вывод Кетле заключается в том, что, не изменив социальных условий, вызывающих к жизни преступления, невозможно радикально повлиять на преступность. Не все в поведении людей зависит от их намерений, желаний (воли). Их поступками движут и объективные факторы.
Теория аномии. Учение Р. Мертона
Роберт К. Мертон (1938) внес некоторые изменения в концепцию аномии, предложенную Дюркгеймом. Он считает, что причиной девиации является разрыв между культурными целями общества и социально одобряемыми средствами их достижения. Мертон классифицирует поступки в зависимости от того, как люди относятся к социально одобряемым целям и допускаемым обществом средствам их достижения. Оценивается не поведение личности в целом, а его поведение в отдельной сфере (экономике, политике, семье и т.д.) Поведение относится к социальной структуре общества.
Мертон выделяет пять типов поведения
Концепция Мертона важна, прежде всего, потому, что она рассматривает конформизм и девиацию как две чаши одних весов, а не как отдельные категории. В ней также сделан упор на то, что девиация не является продуктом абсолютно негативного отношения к общепринятым стандартам, как часто предполагают многие люди.
Теория аномии Э. Дюркгейма
Впервые социологическое объяснение девиации было предложено в теории аномии, разработанной Э. Дюркгеймом. Э. Дюркгейм использовал эту теорию в своем классическом исследовании сущности самоубийства. Он считал одной из причин самоубийства явление, названное аномией (буквально «разрегулированность»). Нормы управляют поведением людей, они знают, чего следует ожидать от других и, что ждут от них. Однако во время кризисов или радикальных социальных перемен, например, в связи со спадом деловой активности и безудержной инфляцией, жизненный опыт перестает соответствовать идеалам, воплощенным в социальных нормах. В результате люди испытывают состояние запутанности и дезориентации. Чтобы продемонстрировать воздействие аномии на поведение людей, Э, Дюркгейм показал, что во время неожиданных экономических спадов и подъемов уровень самоубийств, как правило, становится выше обычного. Социальные нормы разрушаются, люди теряют ориентации. Все это способствует девиантному поведению
Основное положение данной концепции, что социальная дезорганизация является причиной девиантного поведения, и в наши дни считается общепризнанной. Термин «социальная дезорганизация» обозначает состояние общества, когда культурные ценности, нормы и социальные взаимосвязи отсутствуют, ослабевают или противоречат друг другу.
Теория дифференцированных связей и социального обучения
В 1939 г. Эдвин Сатерленд предложил теорию дифференцированной связи. Она была изложена в третьем издании его работы «Принципы криминологии».
Предложенная Сатерлендом теория дифференцированной связи состояла из следующих положений.
1. Процессы, ведущие к систематическому преступному поведению, в основном совпадают с процессами, ведущими к законопослушному поведению.
2. Систематическое преступное поведение – это процесс связи с теми, кто совершает преступление, подобно тому, как систематическое законопослушное поведение – это процесс связи с теми, кто не нарушает закона.
3. Дифференцированная связь есть особый причинный процесс развития систематического преступного поведения.
4. Возможность того, что индивид изберет систематическое преступное поведение, в общих чертах обуславливается тем, насколько часты и непосредственны его контакты с моделями такого поведения.
5. Личностные характеристики или особенности социальных ситуаций обуславливают преступное поведение лишь в том смысле, что они влияют на характер дифференцированной связи или на частоту и устойчивость контактов с моделями преступного поведения.
6. Конфликт культур – основная причина дифференцированной связи и, стало быть, систематического преступного поведения.
7. Социальная дезорганизация – главная причина систематического преступного поведения.
Теория дифференцированной связи является в настоящее время наиболее распространенной. Криминологи утверждают, что дифференцированная связь остается главной социологической идеей в криминологии.
Ученик Э. Сатерленда Д. Кресси возражал против трактовки дифференцированной связи как теории «дурной компании», считая такой подход упрощенческим. Это тем более верно, что частота, длительность, очередность и интенсивность контактов, мотивы, стремления, установки, рационализация поведения и многие другие факторы влияют на характер и последствия связи. Таким образом, эта теория значительно сложнее, чем просто теория «дурной компании».
Теории конфликта культур и субкультур
Основоположником субкультурной теории можно считать Торстена Селлина, который в 1938 году опубликовал свою работу под названием «Конфликт культур и преступность»
В этой работе Селлин описал криминогенный фактор, как конфликт между культурными ценностями различных сообществ. В последующем американский социолог Альберт Коэн разработал свою концепцию субкультур на основе теории Селлина.
Коэн в масштабе небольших социальных групп рассмотрел особенности культурных ценностей криминальных объединений (банд, сообществ, группировок). В этих микрогруппах могут формироваться своего рода «миникультуры» (взгляды, привычки, умения, стереотипы поведения, нормы общения, права и обязанности, меры наказания) — этот феномен получил название субкультуры. Субкультурная теория прежде всего рассматривает группу, как носителя девиантных идей. Каждая субкультура живет своими нормами и ценностями, достаточно отличающимися от общепринятых. Люди, принадлежащие к этим субкультурам, ведут себя в соответствии с групповыми предписаниями, но общество определяет такое поведение, как девиантное.
Одно из первых исследований на базе этого подхода было сделано Коэном в 1955 году на примере банды делинквентных подростков. Рассматривая эту группу как девиантную субкультуру, Коэн обнаружил, что члены данной группы признают ценности, которые представляют собой «антикультуру», отрицающую ценности среднего класса. Подростки из банды пренебрежительно относились к собственности других людей и проявляли свои чувства актами беспричинного нападения и разрушения. По всей видимости, они получали агрессивное удовлетворение от того, что ввергали людей в дискомфорт. Они были разрушительны, так как уничтожали ценности среднего класса, прежде всего, это ценности трудолюбия и собственности.
Таким образом, Коэн установил, что девиантная группа, которую он исследовал, являла собой особый вид субкультуры антиистеблишмента. Он также обобщил идею о том, что большинство девиантных групп являются просто негативным отражением культуры большей части общества, выстраивающие свои ценности по принципу «обратной симметрии» к ценностям доминантных групп. Примеры девиантных субкультур можно встретить в любом обществе.
Соединив положения теории социального напряжения и субкультурной теории, мы получим типологию девиантных субкультур. Эти типы различаться между собой, прежде всего, доминирующей формой девиантного поведения. Итак, выделяют следующие субкультуры:
Где-то посередине между криминальной и протестной субкультурой может быть локализована очень интересная субкультура профессиональной преступности (ПП). В отличии от организованной преступности (ОП) эта субкультура обладает гораздо меньшей инструментальностью, зачастую нарушения норм носят самоценный характер. Например, кодекс «вора в законе» включал такие нормы, как никогда не работать, не иметь семьи, никогда не сотрудничать с официальной властью и т.п. В этой субкультуре нарушения общепризнанных норм реализуется скорее, как образ жизни, нежели, как средство достижения культурных целей. Ценность дисциплины относительна, признается только в рамках совершения преступлений, в остальных случаях профессиональные преступные группы довольно анархичны. Добываемые преступным путем средства расходуются на ведение альтернативного образа жизни, подразумевающего регулярные «отсидки» в тюрьме и на зоне. Каждый срок лишения свободы рассматривается, как эпизод необходимой социализации, вроде «курсов повышения квалификации». В случае с ОПГ – это досадная неприятность. Все перечисленные моменты и заставляют классифицировать ПП, как «пограничную» субкультуру, сочетающую черты криминальной и протестной.
3. Отступающая субкультура состоит из тех, кто стремится отстраниться от общества, уйти от необходимости реализовывать социально значимые цели и выбрать между приемлемыми и неприемлемыми средствами их достижения. Это субкультуры алкоголиков, наркоманов, «компьютерщиков» (если приверженность к компьютерам становится смыслом жизни). Люди, придерживающиеся данных субкультур, отказываются взаимодействовать с обществом, их деятельность носит непубличный, в отличии от протестных субкультур, частный характер. Эти субкультуры чрезвычайно разнообразны по набору доминирующих ценностей, а могут и вообще не иметь четко выраженных ценностей. Группы — носители отступающих субкультур, отличаются наименьшей внутренней упорядоченностью, отсутствием выраженных лидеров и дисциплины. Большинство из этих субкультур имеют выраженную гедонистическую окраску: «Зачем нам этот непонятный и жестокий мир — здесь (под кайфом, у компьютера и т.д.) нам комфортно, здесь нас принимают и понимают». Часто велика ценность сексуальных удовольствий. Эти субкультуры объединяют в первую очередь тех, кто не сумел адаптироваться к требованиям общества (не признал цели или не нашел доступа к средствам), но у них нет сил на мятеж или желания к инновации.
Интересным практическим выводом из теории субкультур является положение, согласно которому, коррекция криминогенного общества часто невозможна без разрушения криминальной субкультуры, которая защищает криминальное сознание от воспитательного воздействия общества. Поскольку криминальная субкультура, как уже говорилось выше, зачастую есть реакция на те или иные аспекты социальной системы, то, возможно, речь должна идти об изменениях в доминирующей культуре общества.
Субкультурные теории не объясняют, конечно, почему девиантные нормы и ценности проявляются в обществе. Почему тогда, когда существуют доминирующие ценности, отрицающие делинквентность, некоторые субкультурные группы придают позитивное значение антиобщественному поведению Эти теории также не объясняют, почему одни члены общества принимают девиантную систему ценностей, тогда как другие, находясь в тех же условиях, отрицают ее.
Индивиды делают выбор. Есть масса примеров, когда люди вырываются из субкультурного окружения, в котором они находятся. Несмотря на эти критические замечания, нельзя отрицать значение социализации для формирования девиантного поведения. Доказательства важности последствий социализации обнаруживаются практически в любой форме девиантного поведения — от употребления наркотиков и подростковой делинквентности до организованной преступности.
Теории конфликта
Представители данного направления отвергают все теории преступности, трактующие ее как нарушение общепринятых законов. Согласно их точке зрения, создание законов и подчинение им является частью конфликта, происходящего в обществе между различными общественными группами. Законы – это орудия правящего класса, использующееся против тех, кто не имеет власти. Например, в ХII веке были приняты законы, запрещающие бродяжничество, что было вызвано стремлением землевладельцев заставить бедняков работать на своих землях.
Сторонники данного направления рассматривают девиантов, скорее, как бунтарей или жертв общества.
Существуют глубокие различия между разными теоретическими подходами к объяснению девиации. Новейшие теории наиболее более критичны к существующему социальному устройству. Они доказывают необходимость исправления не отдельных людей, а всего общества в целом.
Теория конфликта и девиантность
Родоначальником теории конфликта считается Карл Маркс. Его теория основана на идее о существовании неравенства в распределении ресурсов и власти в обществе.
Теоретики конфликта считают, что общество построено таким образом, чтобы служить интересам богатых и влиятельных людей общества, что, в свою очередь, часто ущемляет потребности других людей.
Радикальная криминология, также относящаяся к этому направлению и получившая популярность на Западе в 60-х годах, рассматривает преступность, как классовое и этническое неравенство. Многие теоретики конфликта главной предпосылкой формирования девиантного поведения считают капиталистическую систему в экономике, именно поэтому разрешение сложившейся ситуации возможно благодаря полному переустройству существующей системы, а также формированию новой системы, в которой распределение ресурсов между имущими и неимущими членами общества будет более справедливым.
Признаки девиантного поведения можно обнаружить на каждом уровне общества, но определение понятия такого поведения зачастую связано с социально-классовым положением человека. Очевидно, что люди из высшего общества, имеющие богатство, могущество, власть и влияние, играют ключевую роль в формировании того, что стоит считать девиантным поведением, а что — нет. Влияние этих людей способно с помощью многочисленных законных методов изменить моральное и правовое определение понятия девиантности.
В итоге существующие системы общества, моральная и правовая, реализовывают интересы власть имущих. Те, чьи интересы при этом проигнорированы, вероятнее всего будут признаны аутсайдерами, проявляющими девиантное поведение. Например, люди из высшего класса вряд ли могут быть задержаны за бродяжничество — незаконное поведение, за которое часто обвиняются и осуждаются представители низшего класса. Как иронически заметил Анатоль Франс (1922): «Закон, во всем его величественном равенстве, запрещает богатым, как и бедным спать под мостами дождливыми ночами, попрошайничать на улицах и воровать хлеб».
Например в 1967 году президентская комиссия в США установила, что ежегодный убыток от преступлений среди «белых воротничков» от 27 до 42 раз превысил убыток от традиционных преступлений против собственности (грабеж, кражи со взломом, воровство и подделка денег) (Тио, 1978). Даже когда удается добиться юридического осуждения преступников, наказания для элиты часто бывают относительно легкими. Когда компания Ф. Хаттона (США) — крупная финансовая организация — была уличена в интригах по подделке чеков, преступлении, за которое обычные граждане были бы осуждены, никому из руководства компании не было предъявлено обвинения.
Следует подчеркнуть и тот факт, что представители элиты в значительной степени контролируют информационные потоки, пронизывающие общество. Это дает им возможность контролировать негативную информацию о себе, обладая более защищенной частной сферой. Поэтому девиантное поведение элиты обладает высоким уровнем латентности, достоверную информацию о ней получить трудно. Чаще всего, социологам доступны лишь исторические источники, описывающие преступления привилегированных слоев в прошлом.
Теория конфликта особо подчеркивает неравенство в распределении власти и богатства в обществе. Теоретики конфликта марксистской школы рассматривают неравенство, как порождение капиталистической экономики. Однако ученые других школ отмечали, что неравенство в распределении власти и привилегий существуют во всех обществах, независимо от типа экономики или политического режима.
Виктимологическое направление
Интеракционистский подход к объяснению преступности и ее причин дал мощный импульс развитию ряда криминологических направлений, в том числе учению о жертве преступления – виктимологии. Виктимологические идеи родились тысячелетия назад. Самозащита потенциальной жертвы на заре человечества была основным способом воздействия на преступность.
Виктимологические идеи привлекли внимание ряда ученых. Постепенно число последователей Г. Гентига стало увеличиваться.
Основные идеи виктимологов сводились к следующему:
— поведение жертвы оказывает существенное влияние на мотивацию преступного поведения. Оно может облегчать и даже провоцировать его. Напротив, оптимальное поведение может сделать невозможным преступное посягательство (либо свести его вероятность к минимуму, или по крайней мере позволит избежать серьезных отрицательных последствий криминала);
— вероятность стать жертвой преступления зависит от особого феномена – виктимности. Каждая личность может быть оценена с точки зрения вероятности ее превращения в жертву преступления. Эта вероятность определяет виктим-ность человека (чем больше вероятность, тем выше виктим-ность);
— виктимность есть свойство определенной личности, социальной роли или социальной ситуации, которое провоцирует или облегчает преступное поведение. Соответственно выделяются личностная, ролевая и ситуативная виктимность;
— виктимность зависит от ряда факторов: а) личностных характеристик; б) правового статуса должностного лица, чьи служебные функции сопряжены с риском подвергнуться преступному посягательству, специфики этих функций, служебных функций, материальной обеспеченности и уровня защищенности; в) степени конфликтности ситуации, особенностей места и времени, в которых эта ситуация развивается;
— величина виктимности может изменяться. Процесс ее роста определяется как виктимизация, снижения – девик-тимизация. Влияя на факторы виктимности, общество может снижать ее и тем самым воздействовать на преступность.
Развитие виктимологии пошло по следующим направлениям:
— подготовка личности (разработка алгоритмов оптимального поведения в криминогенных ситуациях и специальный тренинг);
— повышение уровня защищенности соответствующих должностных лиц;
— сведение к минимуму виктимогенных ситуаций, предотвращение и пресечение их, информирование граждан о виктимогенных ситуациях-ловушках с тем, чтобы они по возможности избегали их;
— защита и реабилитация потерпевших от преступлений.
Виктимологическое направление воздействия на преступность является одним из наиболее гуманных и перспективных. Оно не требует серьезных материальных затрат и, базируясь на присущем всем людям стремлении к самозащите, обладает как бы внутренним источником развития. Это направление нашло весьма существенную поддержку ученых и общественности. Рекомендации виктимологов помогли многим гражданам лучше защитить себя от возможного криминального посягательства. Внедрение разработанных виктимологами мер в практику позволило получить весьма ощутимый положительный эффект в воздействии на преступность.
Поведение жертвы существенно влияет на мотивацию преступника.
Виктимность – вероятность стать жертвой преступления.
Уровень виктимности зависит от:
2) от социальной роли
Виды виктимного поведения:
– одобряемое обществом поведение может быть виктимным.
Способы понижения виктимности:
– подготовка личности к возможному совершению против неё преступления
– повышение уровня защищённости должностных лиц и участников уголовного процесса
– сведение к минимуму виктимогенных ситуаций