чем все закончится в беларуси
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Лукашенко рискует: мигранты, которых он заманил в Белоруссию, могут захотеть остаться (The New York Times, США)
Президент Белоруссии Александр Лукашенко, которого ЕС обвиняет в организации кризиса с мигрантами на границе, может столкнуться с серьезными проблемами, если просители убежища попытаются остаться у него в стране.
Брузги, Белоруссия — Он правит страной железной рукой на протяжении 27 лет. Он пережил массовые протесты, многочисленные западные санкции и даже предполагаемые попытки покровительницы Белоруссии России сместить его.
Но сейчас возникает новая угроза, с какой президент Александр Лукашенко никогда прежде не сталкивался. Она приобретает свои очертания в убогом лагере мигрантов на границе Белоруссии с Польшей. Лукашенко помог отчаявшимся мигрантам попасть на порог Европы, но теперь ему надо что-то делать с людьми типа 21-летнего иракского курда Бале Нису (Bale Nisu), которому понравилась Белоруссия, причем настолько, что ему захотелось там остаться.
Многие из двух с лишним тысяч мигрантов, застрявших на белорусской стороне границы на крупном и наглухо закрытом пограничном переходе «Брузги», настаивают, что не откажутся от своих попыток попасть в Евросоюз. Но некоторые все больше опасаются, что их могут отправить обратно на родину, и из-за этого Нису и ему подобные начали задумываться, а не остаться ли им в Белоруссии, поскольку в сложившейся ситуации это оптимальный вариант.
«Я хочу уехать в Германию, но, если это невозможно, я просто останусь здесь», — сказал Нису в среду, перебравшись на большой склад неподалеку от границы, который белорусские власти превратили в центр содержания мигрантов, пытаясь ослабить напряженность на границе — и поправить зачастую неблаговидный имидж своей страны.
Он пожаловался, что потратил более 4 000 долларов и много дней мерз в лесу, а в итоге очутился в бедной, известной жестокими репрессиями бывшей советской республике, которая мало что может предложить в плане работы и прочих возможностей.
Показывая свои разодранные штаны и утверждая, что это сделали польские силы безопасности, избившие его после тщетной попытки пробраться на прошлой неделе через границу, он рассказал, что остаться в Белоруссии намного заманчивее, чем возвращаться в Ирак или снова вступать в стычки с польскими солдатами и пограничниками. По его словам, он хочет попросить убежища в Белоруссии.
Контекст
Поляки оценили слова генерала Скшипчака о захвате Белоруссии: белены объелся (Do Rzeczy)
Немцы об «афере Лукашенко»: теперь Россия проглотит своего милого соседа (Zeit)
DN: Лукашенко заходит дальше Путина. Ему нечего терять
«Белоруссия, — сказал Нису, — очень, очень хорошая страна».
Диктаторам обычно не нужно беспокоиться о том, чтобы их страны хвалили, но Лукашенко, которого часто называют «последним диктатором Европы», может столкнуться с серьезными проблемами, если мигранты начнут требовать предоставить им политическое убежище в Белоруссии. Эта преимущественно православная страна мало знакома с иностранными иммигрантами, и подобно Польше и другим восточноевропейским странам, она в целом враждебно относится к приезжающим из-за пределов Европы нехристианам.
Белоруссия на протяжении нескольких недель осуждала Польшу за нарушение норм международного права, поскольку та отказывается рассматривать просьбы о предоставлении убежища и отправляет перебравшихся через границу мигрантов обратно. В основном эти люди бегут от бедности, но у некоторых есть вполне весомые основания просить убежища в качестве беженцев от войны и преследований.
Однако то, что Белоруссия пытается представить в качестве гуманитарного кризиса, Евросоюзу видится как линия фронта в гибридной войне, которую развязал Лукашенко в попытке принудить Европу к снятию санкций, введенных после состоявшихся в прошлом году и оспоренных президентских выборов.
После произошедших во вторник столкновений на пограничном переходе «Брузги» польские войска сосредоточились всего в нескольких метрах от лагеря беженцев и начали через громкоговорители предупреждать их на английском языке, который понимают очень немногие мигранты: «Если не выполните приказ, против вас может быть применена сила».
В среду эта масса мигрантов снова начала напирать на забор из колючей проволоки, который установлен на границе, но прорваться им не удалось. Вечером польские пограничники размотали на месте прорыва дополнительные мотки острой как бритва проволоки.
Поскольку надежды попасть в Польшу, а затем в Германию начали угасать, отчаявшиеся родители отправили к колючей проволоке группу девочек, которые стали умолять стоявших в нескольких метрах польских пограничников на английском языке: «Я люблю тебя, Польша. Пожалуйста, помоги. Пожалуйста, открой дверь».
36-летний иракский курд Джанги Расул (Jangi Rasul) сказал, что он сочувствует польским солдатам. «Они мерзнут, как и мы, но они просто выполняют приказы политиков, которые ведут свои игры», — заявил он.
Расул спит в крошечной ветхой палатке с женой и тремя маленькими детьми. У них всего один спальный мешок. Он рассказал, что отчаялся и потерял надежду, потому что у него почти полностью закончились деньги, вырученные от продажи машины и мебели в городе Сулеймания на севере Ирака. Он показал то, что у него осталось: 200 белорусских рублей (или около 80 долларов).
Польский министр обороны в среду заявил, что его страна готова «сражаться месяцы и годы», лишь бы не пустить к себе мигрантов. Поэтому надежды у тех, кто надеется попасть в Евросоюз через Белоруссию, угасли еще больше. А Лукашенко столкнулся с дилеммой: что делать с тысячами людей, которых он пустил в свою страну и которые теперь не могут из нее выбраться?
Во время визита в Варшаву в прошлом месяце живущая в эмиграции лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская сказала, что в ее страну прибыло от 10 до 15 тысяч мигрантов, и, если они застрянут в Белоруссии, это может создать «огромные проблемы Лукашенко». «Ему надо что-то делать со всеми этими людьми», — заявила она.
Непонятно, каково количество мигрантов сейчас, но за прошлый месяц оно явно существенно увеличилось. Правда, в последние дни этот поток значительно замедлился, так как авиакомпании прекратили полеты в белорусскую столицу Минск или не берут на борт пассажиров из ряда стран, таких как Ирак, Сирия и Йемен.
Отвечая на вопрос о том, как Белоруссия будет реагировать на просьбы о предоставлении убежища, бывший министр внутренних дел Юрий Караев, ныне работающий помощником Лукашенко и отвечающий за пограничную Гродненскую область, удивился, узнав о том, что кто-то на самом деле хочет осесть в Белоруссии. Он сказал, что не знает, как правительство будет реагировать на такие просьбы.
«Конечно, я рад, если людям здесь нравится. Но многое зависит от решения президента», — сказал Караев, давая интервью во время посещения центра содержания мигрантов, открытого рядом с пограничной зоной в районе Брузги.
Караев отверг обвинения Евросоюза, утверждающего, что это Белоруссия спровоцировала кризис с мигрантами. Он сказал, что люди сами приезжают из таких стран, как Ирак, получая туристические визы, которые дают им право путешествовать по стране где угодно. «Мы не имеем никакого отношения к этому кризису», — заявил помощник президента.
Статьи по теме
ABC Nyheter: в Норвегии поспорили с польским премьером из-за его слов о России
Британцы ответили на слова Кулебы: НАТО не остановит Путина в одиночку (Daily Mail)
DenníkN: в Европе пожалели о безвизе для Украины. От нее только одна польза
По его словам, власти стараются снять напряженность, отводя мигрантов от пограничного забора. На самом деле, сказал Караев, во всем виновата канцлер Германии Ангела Меркель, которая в 2015 году открыла свою страну для мигрантов.
Как заявил Караев, в новый центр содержания перебралось около 1 100 человек. Примерно 800 человек остаются в лагере, который мигранты называют «джунглями», но их тоже призывают перебраться на склад, где есть еда, постель, электричество для зарядки телефонов, и где можно укрыться от холода.
Перебравшаяся в этот центр Дария Ибрагим Мухаммед (Dariya Ibrahim Mohammed) рассказала, что она очень сильно расстроена, потому что «потратила очень много денег, а в результате только мерзнет». По ее словам, она попросит убежища в Белоруссии, если у нее не останется выхода, и ее будут отправлять обратно в Ирак.
Другая уроженка Ирака Шаджван Мухаммед (Shajwan Mohammed), заявила, что хотела бы остаться в Белоруссии вместе с мужем, если двери в ЕС для них по-прежнему будут закрыты. Очень сильно устав после месячных скитаний, в основном по лесам Белоруссии на границе с Польшей, она говорит, что Белоруссия для нее не лучший выбор, но «это все равно намного лучше, чем возвращаться в Ирак».
Мигранты по-разному рассказывают о действиях белорусских органов безопасности в кризисной ситуации. Некоторые говорят, что их подводят к слабым местам в пограничном заборе и даже снабжают кусачками для резки проволоки. Другие же сообщают, что они самостоятельно пытаются перебраться в Польшу безо всякой помощи со стороны Белоруссии.
25-летний иракский курд Асо Ахмед (Aso Ahmed) рассказал, что участвовал в двух попытках массового прорыва через границу, последний раз во вторник. У них были жестокие стычки с польскими пограничниками, которые применили водометы и слезоточивый газ, когда мигранты забросали их камнями и мусором. По словам Ахмеда, эту попытку прорыва организовали мигранты, а не белорусы. «Они к этому непричастны», — заявил он.
Ахмед отказывается покидать лагерь, разбитый возле пограничного забора, и перебираться в кирпичный склад, находящийся на удалении в несколько сотен метров. Он опасается, что это хитрая уловка, чтобы собрать людей в одном месте, а потом депортировать их в Ирак. «Это ловушка, — говорит он. — Если меня депортируют, мне конец».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Жизнь белорусов после протестов превратилась в ад
«Мы носим в сумочках зубную щетку и нижнее белье, любой выход из дома может закончиться в СИЗО»
Тема протестной Белоруссии давно слетела с повестки дня. Многотысячные протесты поутихли, Лукашенко остался у власти. Но с тех пор жизнь белорусов кардинально изменилась. Правда, рассказывать об этом сегодня некому — почти все независимые журналисты под арестом. Мы выяснили, почему белорусы стараются лишний раз не выходить из дома, что думают про российских силовиков и как справляются со стрессом.
Когда-то Ольга Бельмач работала на белорусском государственном телеканале, вела новости, получала высокие награды. Уволилась после четвертых выборов президента Беларуси в 2010 году. Устроилась на радиостанцию. После последней президентской кампании ушла и оттуда. Сейчас Ольга преподает этикет и технику речи.
— Когда начались протесты, я предложила землякам некий ход, благодаря которому можно отвлечься от происходящего в стране, потому что люди оказались слишком погружены в политические события, — говорит Ольга. — Первые несколько месяцев после выборов мы все зависали в Интернете, пытались понять, что происходит и насколько велики масштабы бедствия. Не получалось переключиться на что-то другое. Все бытовые проблемы казались второстепенными. Еда, посиделки с друзьями, работа уже не имели значения. Любая встреча с приятелями сводилась к разговорам о происходящем в стране.
— Да, в такой ситуации людям явно не до этикета.
— Мне тоже казалось: какой этикет, когда в стране нарушены базовые правила? Этикет — более высокий этаж, не фундамент. А у нас возникли проблемы с фундаментом, в котором образовались трещины. Я думала, никто не откликнется на мое предложение. Ошибалась.
Более того, до выборов на моих курсах уже занималась группа. Когда начались протесты, я предложила сделать перерыв, потому что было опасно выходить из дома.
Любой, кто выходил на улицу, воспринимался как митингующий. Не важно, куда ты направлялся, в аптеку, магазин или на занятия. Поэтому я посоветовала своим ученикам в целях безопасности не шляться лишний раз куда-то.
Но меня попросили не делать перерыв. Оказывается, людям необходимо было хотя бы на несколько часов отключаться от текущих событий. Формат своих занятий я немного изменила. Например, раньше урок по технике речи начинала эмоционально, много жестикулировала, чтобы будоражить собравшихся на эмоции. В острый для страны период я применяла обратный прием — первые полчаса говорила как гипнотизер, неторопливо, спокойно, тихо. Таким образом успокаивала нервную систему людей, потому что никто не мог сосредоточиться, отвлечься.
— К психологам белорусы сейчас чаще обращаются?
— Белорусы оказались не готовы общаться со специалистами, — продолжает Ольга. — Для них более приемлемый вариант — просто отвлечься от мыслей. Когда я рассказывала ученикам про этикет, как сделать жизнь красивой и правильной, им казалось, что на время они выныривают из реальной жизни.
Мне казалось, что появился некий всплеск востребованности на подобные дисциплины, чтобы просто продолжать жить, думать о чем-то другом и верить, что нормальная жизнь рано или поздно возобновится. Людям нужна была надежда, вера, что все эти навыки пригодятся, мы начнем снова нормально жить, ходить в кафе, красиво одеваться, а не носить одежду, в которой удобно сидеть в СИЗО на Окрестина. Ведь сейчас многие мои знакомые носят в сумочках зубную щетку и нижнее белье, потому что выход из дома может закончиться в спецприемнике. Так что жизнь белорусов с тех пор изменилась кардинально.
«Дети играют в задержание»
— Зачем люди носят с собой зубную щетку, ведь протесты практически сошли на нет?
— До вас не доходит вся информация. В Москве не говорят о нас, потому что сто тысяч людей не выходят с протестами. Но ничего не закончилось. Просто за выход на улицу нас стали сильно бить, наказывать штрафами и арестами, поэтому протестные акции немножечко раздробились, стали не такими масштабными. Народ собирается не в одной точке, а в разных местах, чтобы их сложнее было ловить.
На самом деле для нас наступили более ужасающие времена. Аресты продолжаются. На прошлой неделе дети 12–14 лет возвращались с занятий. Их задержали, отобрали телефоны, лишили связи с родителями, запугивали, хотя они ничего не скандировали.
В Беларуси человека теперь могут забрать на ровном месте, поэтому мы изменили свои привычки, стали носить с собой нижнее белье, потому что на Окрестина нет возможности поменять нижнее белье. Удобнее и теплее одеваемся, берем с собой лишний шарфик на всякий случай, ведь в изоляторе отключают отопление. Среди моих знакомых не осталось человека, у кого близкие не отсидели в ИВС. И речь идет не об отщепенцах, это элитарный слой общества.
— Как на детях отразились протестные настроения?
— В ситуации оказались завязаны все — и дети, и взрослые. Школьники на уроках рисуют картинки про митинги, пишут «Жыве Беларусь». И не потому, что их родители оказались на митинге, они сами видят эти картины на улицах. Маленькие дети тоже не в изоляции находятся. Они пока не понимают, что происходит, но боятся дядей в черных одеждах и скафандрах.
У меня под окнами находится детский сад. Я наблюдаю, как шестилетние малыши играют в задержания, берут палки и заламывают друг другу руки. Перестроились многие детские секции. Например, раньше кружки работали по воскресеньям — и только в этом году по выходным кружки не функционируют. Потому что на выходные велика опасность угодить в автозак. Теперь секции проводят чаще в будний день.
Если все-таки занятия выпадают на выходной, то их время отодвигается на раннее утро. Дети видят, что меняется жизнь, происходит что-то страшное, поэтому уровень стресса у них достаточно высокий. На их глазах родителей наказывают за бело-красно-белые шторы, домой приходят социальные службы, ставят семьи на учет, грозятся, что отберут детей. Родители постоянно проводят с детьми беседы, советуют, как себя вести, если ребенка задержат. Даже маленьких детей учат, что при задержании, если не разрешат поговорить по телефону, нужно просто набрать номер мамы и оставить звук, чтобы родители слышали, что происходит. Если раньше мы спасали детей от маньяков, то сейчас защищаем от милиции.
«Болота тлеют долго»
— Какая сейчас обстановка в Минске, силовики контролируют город?
— Еще как. Белорусов продолжают хватать на улице. И весь ужас в том, что задерживают нас не люди в форме, а мужчины без опознавательных знаков. Это дяди в черных одеждах, их лица закрыты балаклавами. Мы шугаемся людей в черном. Если видим со спины какого-то мужчину в черном или спортивном трико, у нас срабатывает инстинкт — это точно «он». Выдыхаем, если его лицо без балаклавы.
— Как происходят задержания на улицах?
— Всегда непредсказуемо. Дядя выскакивает непонятно откуда и не понятно, на каком основании хватает именно тебя. В этом весь ужас и страх. Если бы это был спецназовец, омоновец, милиционер, хотя бы понятно, кто применяет к тебе силу. А в данной ситуации ты не понимаешь, это бандит или силовик. Эти люди везде, просто они не всегда заметны, пока не схватили кого-то.
— Рядом с таким человеком всегда стоит черный воронок без номеров?
— Машины могут быть не всегда черные. Темно-синие, бордовые. Но от черных «бусов» нас передергивает. Помню, в августе я возвращалась домой с йоги. На мне были короткие шорты. Около подъезда сидели мужчины в черном. Они откровенно смотрели на меня, и вдруг один другого толкнул в плечо, мол, смотри на эту. Я труханула. Первое желание — развернуться и бежать со всех ног, подумала, за мной пришли.
Они заметили, что я стопарнулась и готова улепетовать. Поняли причину моего страха, засмеялись: «Дурочка, мы ноги твои обсуждаем». То есть они отреагировали на меня как мужики, а я расценила их взгляды так, что надо спасать свою жизнь. С одной стороны, это смешно, а с другой — ужасно.
С подобными ситуациями сталкивались многие мои знакомые. Страшно сейчас всем. Страшно и тем, кто по ту сторону баррикад. Они ведь тоже не защищены, тоже рискуют быть схваченными, их детей также могут забрать. Нет гарантий, что их не коснется подобное. Может, потом разбираются, но, по-моему, не очень.
— Можно сказать, что у белорусов сейчас страх преобладает над злостью?
— Злости нет, а вот страх и отчаяние присутствуют. Но нас не заткнули, нам только сильно связали руки.
В Беларуси большую территорию занимают болота. Когда они горят, сверху их можно потушить, а внутри они продолжают тлеть долго, чем и несут опасность. Невозможно предугадать, где дальше вспыхнет. Сейчас мы сравниваем себя с этими горящими торфяниками. Снаружи их вроде потушили, но внутри идет тление. Поэтому сейчас народ в напряжении — и те, кто на стороне оппозиции, и те, кто на другой стороне и кто не определился. Не важно, кто ты — кассир в магазине, чиновник, профессор.
— Думаете, долго еще жить белорусам в страхе?
— Долго. Даже если все закончится, то страх останется. Люди боятся собираться кучками. На прошлой неделе с улицы забрали экскурсовода и всех, кто присутствовал на экскурсии. Людей не отпустили, выписали штрафы. Сейчас в Минске нельзя собираться компанией из пяти человек, это сразу расценивают как митинг. Запретили встречи выпускников в школах.
Нам стало страшно жить в собственной стране. Многие уехали в Украину, Литву, Польшу, кто-то подальше. В Россию уезжают в меньшей степени, потому что там беглецов выдают в случае чего.
— Люди успевают продать недвижимость?
— У нас сильно обвалились цены на недвижимость. Белорусы за копейки продают хорошие квартиры с ремонтом, мебелировкой, техникой. Но спроса нет. Пока новые квартиранты сюда не торопятся, ждут, когда обстановка устаканится. Ведь задерживают на улицах не только белорусов. У нас дали три года женщине со швейцарским гражданством, сидит американец. Их пытаются вытащить посольства, но это длительная процедура.
«Я крамольный товарищ»
— Вы сравниваете наши протесты с вашими?
— У нас протесты другие. Милота белорусов заключается в том, что мы четко решили — нарушений не допустим. В любой толпе есть провокаторы и просто глупые, но в большинстве своем белорусы действовали без насилия, поэтому мы не чувствуем за собой греха. Мы ничего не нарушили, старались действовать деликатно и корректно. Россияне нас упрекали, что мы все профукали, можно было быстро провернуть революцию. Но белорусы не хотели войны, стояла задача отстоять свои права.
— Вы много лет работали на гостелеканале. Перед вами ставили задачи, как освещать те или иные события?
— Да, в этом плане я крамольный товарищ. Работала на госканалах, была ведущей новостей, удостоилась самой высокой награды в нашей телеиндустрии как лучшая ведущая новостей.
По внутренним ощущениям — журналистам и ведущим не поступало какой-то явной цензуры сверху. Мы просто настолько сами зацензурированные изнутри, что не допускали мысли, что можно как-то иначе транслировать информацию. Мы так долго варились в этом котле, что выработалось понимание, как надо делать работу. Могу честно сказать, никто не заставлял преподносить информацию, сверху цензура была минимальная. Так что скорее мы все были подвержены самоцензуре, в которой живем с советских времен.
— Белорусы следят за событиями в России?
— Все отслеживают российские события. Если сравнивать политические процессы, то у вас сейчас происходит то, что происходило у нас в 2010 году, когда после выборов протестующие вышли на улицу, их отлупили — и все разошлись по домам. Потом мы ждали еще 10 лет следующих протестов. У вас сейчас нет явного перевеса. Больше 50 процентов россиян поддерживают действующую власть, поэтому в ближайшее время ничего не произойдет.
— Сейчас события в России сравнивают с белорусскими. Есть отличия?
— У нас избивали людей. А у вас омоновец после того, как пнул в живот женщину, извинился. Ничего подобного в Беларуси не происходило. Такие истории позволяют вашим спецслужбам сохранить человеческое лицо.
У нас к человеку в форме — не важно, охранник, милиционер — заведомо негативное отношение. Он для нас потенциально опасный, от него стараются держаться подальше. Потому что, если у нас начинают бить, то тормозов нет, будут бить больно. Так что у вас более лояльная ситуация. Мне кажется, этот факт не позволит вашим митингам выйти за какие-то рамки. Протесты успокоятся, народ угомонится, и будет, как в Белоруссии, — болото, которое будет тлеть.
— История с той женщиной, которую пнули в живот, имела продолжение. Ее затравили в Сети, некоторые журналисты обвиняли ее в том, что она сама виновата.
— В этом еще одна разница между нами и вами. У вас жертв гнобят, а у нас поддерживают. Если вдруг какое-то кафе закрыли по политическим мотивам, то не важно — нужен тебе их кофе или нет, ты придешь и купишь. Люди поддерживали частников, бизнесменов, пожилых, подростков, всех, кто пострадал. Многие даже мучились угрызением совести, что они не побывали на Окрестина. Мол, как же так, все там уже отметились, а я какой-то ненормальный? Некоторые корили себя, что недостаточно помогали пострадавшим.
Если у вас народ еще рассчитывает на помощь государства, то белорусы надеются только друг на друга. Мы впервые стали самостоятельным народом, со своим менталитетом. Еще недавно белорусы не любили собственный язык, орнамент вышиванки, а сейчас мы осознали, что нам нравится наш язык, культура, это нельзя потерять.
Еврокомиссия сообщила о разрешении миграционного кризиса на границе с Белоруссией
Миграционный скандал между Белоруссией и Евросоюзом практически исчерпан: как рассказал «Известиям» в четверг, 2 декабря, представитель Еврокомиссии Петер Стано, приток новых беженцев в республику остановлен, а тех, кто пытался попасть в Европу через границу страны с Польшей, постепенно переправляют домой — в основном, в Ирак.
«Благодаря работе со странами происхождения и транзита и сотрудничеству с международными авиаперевозчиками мы смогли остановить приток людей в Белоруссию и заставили (президента Белоруссии Александра) Лукашенко отказаться от его тактики по заманиванию людей в страну с помощью ложных обещаний легкой дороги в ЕС», — сказал «Известиям» Петер Стано.
Ранее в этот день о новых санкциях в отношении Белоруссии объявили США, Великобритания, Канада и Евросоюз. Под санкции ЕС попали белорусский национальный авиаперевозчик «Белавиа», а также сирийская авиакомпания Cham Wings. По данным руководства ЕС, компании участвовали в транспортировке мигрантов из стран Ближнего Востока в Белоруссию.
В санкционный список США вошли 10 физических лиц, 12 организаций и три воздушных судна. В частности, санкции затронули Белорусскую калийную компанию, «Трансавиаэкспорт», «Славкалий» и «Белтехэкспорт», а также авиакомпанию «Белавиа».
Также указанные страны обнародовали совместное заявление, в котором содержится призыв к властям Белоруссии прекратить «организацию незаконной миграции» через границы ЕС.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что странам Запада необходимо отказаться от языка санкций и угроз в отношении Белоруссии.
Днем ранее Александр Лукашенко выразил мнение, что причинами кризиса с мигрантами на белорусско-польской границе стали отказ ЕС строить лагеря для беженцев и санкции. Он указал, что ЕС перестал следовать условиям договора о реадмиссии и отказался обсуждать эту тему, а затем последовали санкции в отношении Белоруссии.
11 ноября президент Лукашенко подчеркнул, что Белоруссия жестко ответит на возможные новые пакеты европейских санкций. Подчеркнув, что в защите суверенитета Белоруссии власти страны не остановятся, он напомнил, что через республику проходит транснациональный магистральный экспортный газопровод «Ямал–Европа», и пригрозил перекрыть подачу газа.
Ситуация с мигрантами на границе Польши и Белоруссии обострилась в начале ноября. Многочисленная группа беженцев, находящихся в Белоруссии, пришла к границе в лесной полосе. Мигранты резали колючую проволоку на границе двух стран и просили пустить их на территорию Евросоюза. В Польше заявили о жесткой атаке на границу впервые за 30 лет. В миграционном кризисе европейские страны винят Минск, который отрицает свою причастность к усилению потока беженцев.