чем восстановить вены после химиотерапии
Современный подход к профилактике венозных тромботических осложнений у онкологических больных, получавших химиотерапию в амбулаторных условиях
Опубликовано в журнале:
« Онкология. Журнал им. П.А. Герцена » 5, 2018
Н.Н. Лебедев, В.Е. Розано, А.Н. Шихметов, Г.М. Васильева, А.В. Бондаренко
МЧУ «Отраслевой клинико-диагностический центр» ПАО «Газпром», Москва, Россия
Статья посвящена медикаментозной терапии венозных тромботических осложнений (ВТО) с учетом патогенеза тромбофилии у онкологических больных, получавших химиотерапию в амбулаторных условиях.
В лечении онкологических больных, получавших химиотерапию, большое значение имеет возможность воздействия на сосудистую эндотелиальную дисфункцию, ассоциированную с системой гемостаза, а также на микроциркуляторное кровеносное русло, так как они определяют развитие и течение ВТО.
Установлено, что препарат «Венарус», основным компонентом которого является диосмин с гесперидином, влияет на функциональное состояние микроциркуляторного русла, активизируя пролиферацию сосудистого эндотелия. В работе проанализированы сравнительные результаты профилактики ВТО у онкологических больных, получавших химиотерапию с использованием венаруса и низкомолекулярных гепаринов. Установлено, что клиническое применение венаруса эффективно у данной категории пациентов на протяжении всего курса лечения с максимальным положительным действием на протяжении первых 4 нед.
Сделан вывод, что потенциальным направлением для уменьшения риска развития ВТО у онкологических больных, получавших химиотерапию в амбулаторных условиях, может быть коррекция сосудистых эндотелиальных нарушений.
Ключевые слова: онкологические больные, сосудистая эндотелиальная дисфункция, нарушения гемостаза, профилактика венозных тромботических осложнений, низкомолекулярные гепарины, венарус.
A current approach to preventing venous thrombotic events in cancer patients receiving outpatient chemotherapy
N.N. Lebedev, V.E. Rozano, A.N. Shikhmetov, G.M. Vasilyeva, A.V. Bondarenko
Industrial Clinical and Diagnostic Center, PАО «Gazprom», Moscow, Russia
The paper deals with drug therapy for venous thrombotic events (VTE) with consideration for the pathogenesis of thrombophilia in cancer patients receiving outpatient chemotherapy.
Of great importance is the fact that chemotherapy received by cancer patients can impact vascular endothelial dysfunction associated with the hemostatic system, as well as on the microcirculatory bloodstream, since they all determine the development and course of the VTE. Venarus, the main component of which is diosmin with hesperidin, has been found to affect the functional state of the microcirculatory bed, by activating the proliferation of the vascular endothelium.
The paper analyzes the comparative results of VTE prevention in cancer patients receiving chemotherapy with Venarus and low-molecular-weight heparins. It has been ascertained that the clinical use of Venarus is effective in this category of patients throughout the treatment cycle, by providing the maximum positive effect within the first 4 weeks.
It is concluded that the potential direction to reduce the risk of VTE in cancer patients receiving outpatient chemotherapy may be the correction of vascular endothelial disorders.
Keywords: cancer patients, vascular endothelial dysfunction, hemostatic disorders, prevention of venous thrombotic events, low-molecular-weight heparins, Venarus.
Венозные тромботические осложнения (ВТО) являются частым, достигающим 20% и более, осложнением у онкологических пациентов [1]; независимым негативным фактором прогноза, повышающим вероятность смерти у этих больных [2]; второй по частоте причиной смерти после инфекционных осложнений [3, 4].
Многочисленные исследователи отмечали, что если наличие опухоли повышает риск ВТО в среднем в 4 раза, то у пациентов, получающих химиотерапию, он выше популяционного уровня в 6 раз, так как цитостатическая терапия повреждает как опухолевые клетки с выходом прокоагулянтных субстанций в кровоток, так и эндотелий сосудов [5, 6], при этом ежегодное число случаев возникновения ВТО у онкологических пациентов, получающих химиотерапию, оценивается в пределах 10-20% [7, 8].
Показано, что наряду с такими факторами, как триада Вирхова (повреждение сосудистой стенки, венозный стаз, гиперкоагуляция), прокоагуляционная активность опухолевых клеток, индуцирующих образование тромбина, существенную роль в развитии ВТО играет сосудистая эндотелиальная дисфункция, снижающая противотромботические свойства эндотелия, обусловленная нарушением структурной целостности и функциональной стабильности сосудистого эндотелия опухолевыми клетками и цитокинами [5, 9, 10].
Таким образом, в настоящее время проблема ранней диагностики эндотелиальной дисфункции и способов ее терапевтической коррекции остается весьма важной и недостаточно изученной при развитии ВТО у пациентов с онкологическими заболеваниями, получавших химиотерапию в амбулаторных условиях.
Имеются указания на то, что именно гепарины способны оказывать антиангиогенное действие за счет торможения формирования ангиогенного матрикса (фибриновых структур) и предотвращения активации протеаз коагуляционного каскада (в первую очередь тромбина), способствуя снижению продукции сосудистого эндотелиального фактора роста (VEGF), протеазоактивируемых рецепторов (PAR), миграции эндотелиальных клеток, что в конечном итоге минимизирует эндотелиальную дисфункцию [11].
Однако если контроль за антитромботическим эффектом гепаринов не представляет особых трудностей вне зависимости от сроков пребывания пациентов в стационаре, то при проведении химиотерапии в амбулаторных условиях не рекомендуется проведение рутинной профилактики ВТО, так как последняя, не влияя на выживаемость больных раком, может сопровождаться развитием тяжелых осложнений [13]. Поэтому на сегодняшний день остается спорным вопрос назначения антикоагулянтов пациентам с онкопатологией в амбулаторных условиях.
В последние годы все чаще обращают внимание на флавоноиды, основным механизмом действия которых является нормализация структуры эндотелия и функции сосудов микроциркуляторного русла [14, 15].
К числу наиболее известных препаратов этой группы относятся комбинированные лекарственные средства, в состав которых входят диосмин и гесперидин, обладающие эндотелийпротективным действием [16, 17].
Отечественный препарат Венарус, выпускаемый компанией «Оболенское», входит в группу лекарственных средств-флеботоников, которые содержат оба этих компонента: диосмин (450 мг) и гесперидин (50 мг).
Материал и методы
Дизайн исследования одобрен этическим комитетом Отраслевого клинико-диагностического центра ПАО «Газпром». Каждый пациент подписывал информированное согласие на участие в исследовании. В исследование включены 55 мужчин и 50 женщин, средний возраст 52,3±13,8 года, наблюдавшиеся в течение 2016-2017 гг. в связи с проведением химиотерапии, которым осуществлялась тромбопрофилактика и которые случайным образом были распределены на две группы в зависимости от характера антикоагулянтной терапии.
Пациенты с указанными онкологическими заболеваниями выбраны намеренно, так как доказано, что риск развития ВТО у них наиболее высокий [19].
Исключением из исследования стали пациенты с недавно перенесенным геморрагическим инсультом; клиническими признаками или угрозой развития кровотечения из опухоли или другого источника (в том числе варикозное расширение вен пищевода); тромбоцитопенией (количество тромбоцитов менее 50Т09/л); тяжелой дисфункцией тромбоцитов; нарушением факторов свертывания; недавно перенесенной «большой» операцией с высоким риском развития кровотечения; недавно перенесенной спинальной анестезией / люмбальной пункцией, посттромбофлебитическими изменениями и/или тромботическими поражениями вен нижних конечностей, рожистым воспалением в анамнезе.
Систему гемостаза оценивали на основании определения активированного частичного тромбопластинового времени (АЧТВ), концентрации фибриногена, протромбинового времени (ПВ), антитромбина III, растворимых фибрин-мономерных комплексов (РФМК), D-димера, международного нормализованного отношения (МНО), которые определяли с помощью анализатора коагуляции крови SysmexCA-500 («Sysmex», Япония) или ACL TOP 500 («Instrumentation laboratory», США).
Лабораторный контроль основных показателей теста тромбодинамики осуществляли на анализаторе Регистратор тромбодинамики Т-2 («Hemacore», Россия), что позволяло в течение 60 мин от момента забора крови оценить состояние гемостаза.
Изучали показатели эндотелиальной функции, ассоциированной с системой гемостаза: содержание слущенных (циркулирующие) эндотелиоцитов в периферической крови; содержание метаболитов NO (мет.NO) в крови; определяли эндотелийзависимую вазодилатацию (ЭЗВД).
Таблица 1. Характеристика показателей состояния эндотелия у онкологических больных, получавших химиотерапию
Таблица 2. Характеристика показателей системы гемостаза у онкологических больных, получавших химиотерапию
Противоопухолевое лечение и кожная токсичность
Что такое кожная токсичность?
Кожная токсичность – это кожные реакции, которые появляются более чем у 80% пациентов на фоне системной лекарственной противоопухолевой терапии. Эти реакции являются результатом токсического, угнетающего воздействия химиотерапии на растущие, быстроделящиеся клетки организма, в том числе клетки кожи, волос и ногтей. Так ранние реакции развиваются через 1-2 недели, отсроченные реакции через 3-5 недель и поздние реакции через 6 и более недель.
При химиотерапии кожа у пациента становится очень сухой, истончается, шелушится, трескается; может появляться кожный зуд. На лице, голове, туловище появляются акнеподобные (угревые) высыпания. На ладонях и подошвах кожа краснеет, грубеет, трескается, шелушится. На туловище и конечностях могут появляться высыпания в виде пятен и узелков. При попадании на кожу солнечных лучей могут возникать фотоаллергические реакции. Развивается выпадение волос, изменения ногтей и ногтевых валиков.
Типы кожной токсичности
К настоящему моменту описано более 30 различных вариантов кожной токсичности. Наиболее часто встречаются:
Химиотерапия, таргетная терапия и кожная токсичность
Для различных видов противоопухолевой терапии характерны свои особенности кожных реакций.
Так при химиотерапии (цитостатики) нарушаются процессы роста и механизмы деления всех клеток организма, а не только опухолевых. При этом происходит прямое цитотоксическое действие на клетки кожи и ее придатков, вследствие чего развиваются ладонно-подошвенный синдром, нарушение пигментации кожи, выпадение волос, изменение ногтей.
При таргетной терапии клетки кожи становятся «второй мишенью», помимо опухолевых клеток, так как несут на себе те же рецепторы, блокируемые препаратом. Например, препараты ингибиторы EGFR (эпидермального фактора роста) подавляют рост клеток кожи, волос и ногтей, вызывают выброс повреждающих тканевых ферментов и асептическое воспаление. В результате развиваются акнеподобные (угревые) высыпания, ксероз (сухость, истончение, шелушение) кожи, изменения волос и ногтей, поражение слизистых оболочек, ладонно-подошвенные кожные реакции, фотореакции (патологические кожные реакции на солнце).
Степень кожной токсичности
При оценке степени тяжести кожной токсичности учитывается площадь поражения, объективное ухудшение кожного процесса, выраженность субъективных ощущений пациента, нарушение его повседневной жизнедеятельности.
Так, например, по выраженности угревой (акнеподобной) сыпи выделяют 4 степени процесса:
I степень — площадь высыпаний менее 10%, возможен кожный зуд (болезненность);
II степень — площадь высыпаний 10-30%, кожный зуд (болезненность), негативное психологическое воздействие, ограничение активности;
III степень — площадь высыпаний более 30% кожный зуд (болезненность), негативное психологическое воздействие, ограничение самообслуживания, возможна локальная суперинфекция;
IV степень — площадь высыпаний любая связанная с распространенной суперинфекцией, требующей назначения внутривенной антибиотикотерапии, жизнеугрожающее состояние.
Таким образом, более тяжелые степени кожной токсичности требуют более активной терапии, снижения дозы химиопрепаратов, а при тяжелой III-IV степени приходится прерывать противоопухолевую терапию.
Первая помощь при кожной токсичности
Уже накануне противоопухолевой терапии врач-онколог назначает профилактическую терапию кожной токсичности, которая включает в себя:
Если на фоне профилактической терапии проявления кожной токсичности все-таки прогрессируют, необходимо сообщить об этом лечащему врачу и получить консультацию врача-дерматолога (дерматовенеролога), который назначит дополнительное лечение кожной токсичности.
Кроме того, пациенты с наличием хронических кожных заболеваний должны получить консультацию врача-дерматолога еще перед началом курса химиотерапии.
Чем опасно отсутствие лечения кожной токсичности?
При отсутствии лечения кожной токсичности возможно развитие распространенной суперинфекции, тяжелого жизнеугрожающего состояния и прерывание курса системной лекарственной противоопухолевой терапии.
Как правильно ухаживать за кожей во время химиотерапии?
Полностью избежать кожной токсичности невозможно, но при помощи следующих профилактических мероприятий можно уменьшить ее интенсивность:
Что делать, если возникает зуд?
Если пациент получает профилактическую терапию кожной токсичности: увлажняющие кремы-эмоленты утром, 1% гидрокортизоновый крем вечером, солнцезащитный крем и все-таки возникает зуд, — следует обратиться к лечащему врачу, либо на консультацию врача-дерматолога (дерматовенеролога).
Для облегчения зуда можно дополнительно нанести на зудящие области кремы-эмоленты. Внутрь можно принять 1 таблетку антигистаминного препарата 2-го поколения.
Что делать, если возникает сыпь?
Если пациент применяет профилактическую терапию кожной токсичности и при этом развивается сыпь, следует обратиться к лечащему врачу, который оценит степень тяжести, назначит дополнительное лечение, либо консультацию врача-дерматолога (дерматовенеролога).
Что делать, если поднялась температура?
Следует сообщить об этом лечащему врачу. При повышении температуры тела выше 38 гр. необходимо принять внутрь нестероидный противовоспалительный препарат.
Что делать, если есть сухость и шелушения?
Сухость и шелушение хорошо корректируются при помощи кремов-эмолентов, которые можно наносить 2 и более раз в сутки.
Что делать, если кожа меняет цвет?
Гиперпигментация кожи обычно развивается через 2–3 недели после окончания химиотерапии или на 10–12 неделе после начала курса лечения. Появляются окрашенные пятна на кончиках пальцев, локтевых суставах или ладонях, лице, вдоль используемых для инъекции вен.
Гиперпигментация дополнительного лечения не требует. После окончания курса противоопухолевой терапии она постепенно исчезнет. Специфической профилактики нет.
Как вести себя на солнце во время проведения курса химиотерапии?
Необходимо исключить пребывание на солнце. Рекомендовано ношение одежды с длинным рукавом, головной убор с широкими полями, солнцезащитные очки. Для верхней одежды предпочтение следует отдавать льняным тканям как более эффективным в отношении солнцезащиты, чем хлопчатобумажные. При этом окрашенные ткани обладают большим защитным эффектом по сравнению с белыми. Кроме того, нейлон, шерсть и полиэстер лучше защищают от ультрафиолетового облучения, чем хлопок.
Даже в холодные периоды года и при отсутствии солнца за 20 мин до выхода на улицу рекомендуется наносить на открытые участки кожи (лицо, кисти и др.) аптечные солнцезащитные кремы с максимальной комплексной защитой: SPF 50+/PPD 46.
Что при кожной токсичности категорически нельзя делать?
Нельзя заниматься самолечением кожной токсичности, в том числе народными средствами и самостоятельно снижать дозу, либо отменять противоопухолевые препараты.
Мифы и правда о химиотерапии
Миф 1: химиотерапия малоэффективна
В поддержку этого мнения ссылаются на цитируемое в интернете исследование профессора Гарвардского университета Джона Кэрнса, якобы опубликованное в «Scientific American» и в «Журнале клинической онкологии» в 2004 году, о том, что на самом деле химиотерапия помогает лишь 2,3-5% случаев (комментарий об источнике см. в конце нашего материала). Зато именно «химия» вызывает «сопротивление опухоли, которое выражается в метастазах».
Чтобы говорить об эффективности химиотерапии «при раке», надо уточнить, что понятие «онкология» включает в себя множество разных заболеваний.
Есть нейробластома у детей или хорионкарцинома матки. Их можно полностью излечить именно с помощью химиотерапии. Излечение означает, что у человека нет рецидивов в течении 5 лет.
Есть опухоли, высокочувствительные к химиотерапии – саркома Юинга, рак предстательной железы, рак мочевого пузыря. С помощью химиотерапии они поддаются контролю — возможно излечение, как минимум, можно добиться длительной ремиссии.
Есть промежуточная группа – рак желудка, рак почки, остеогенная саркома, при которых уменьшение опухоли от химиотерапии происходит в 75-50% случаев.
А есть рак печени, поджелудочной железы. Эти опухоли малочувительны к лекарственной терапии, но к ним сейчас применяют другие методы лечения – оперируют или облучают. И еще есть рак крови – понятие, которым пациенты называют острые лейкозы и лимфомы. Они вообще развиваются по другим законам.
Даже при запущенной стадии рака с метастазами, прогноз очень сильно зависит от того, какой у вас конкретно подтип опухоли. Например, гормоночувствительный подтип рака молочной железы даже с метастазами контролю поддается очень хорошо. Поэтому делать какие-то выводы о «химиотерапии при раке в целом» — некорректно.
В последнее время подход к лечению онкологических пациентов всё больше индивидуализируется. Совсем давно говорили: «У вас рак – какой ужас!», — потом: «У вас рак определенного органа – это плохо». А сейчас врач внимательно посмотрит на «паспорт» опухоли из гистохимических и иммунногенетических маркеров и характеристики опухоли, которую пациенту выдали при гистологическом исследовании (такое изучение опухоли теперь входит в стандарты обследования) и в зависимости от этого выберет тактику лечения.
Я не нашла подтверждающей информации, что врачи с такими именами (они есть, но они не онкологи) высказали такое мнение.
Сегодня Россия, как Европа и США, переходит к стандартам доказательной медицины. В этой системе все доказательства оцениваются по определенной шкале. И меньше всего доверия — аргументам из серии «профессор Иванов (или профессор Смит) сказал». Более серьезный уровень аргументов – метаанализы, то есть объединение нескольких, уже проведенных маленьких исследований в одно, когда их результаты складывают и считают вместе.
Химиотерапия – это лечение. И, как у всякого лечения, у нее бывают побочные эффекты. Они бывают от любых лекарств, они бывают после хирургических операций. Сама химиотерапия тоже бывает разной в зависимости от цели. Предоперационную химиотерапию применяют до хирургической операции, чтобы максимально уменьшить размер опухоли и сделать хирургическое вмешательство максимально щадящим.
Цель постоперационной «химии» – убрать отдельные опухолевые клетки, которые еще могут циркулировать в организме.
А бывает химиотерапия паллиативная. Ее применяют, когда опухоль запущена, со множественными метастазами, и вылечить больного невозможно, но возможно затормозить дальнейшее прогрессирование и попытаться контролировать опухоль. В этом случае химиотерапия призвана подарить пациенту время, но, как правило, она сопровождает его до конца. И тогда может создаться впечатление, что пациент умер не от рака, а от «химии», хотя это не так.
Кроме того, при предоперационной или послеоперационной «химии» часто врачи наблюдают пациента не только в тот момент, когда он получает капельницы с препаратами, но и между курсами. Поэтому смертельные случаи от побочных эффектов редки.
Миф 3: химиотерапия непоправимо «сажает» печень, кровь, нервы
Главный механизм действия химиопрепаратов – воздействие на механизм деления клетки. Клетки раковых опухолей очень быстро делятся, поэтому, воздействуя на деление клеток, мы останавливаем рост опухоли.
Но, помимо опухоли, в организме много других быстро делящихся клеток. Они есть во всех системах, которые активно обновляются, — в крови, в слизистых. Те химиопрепараты, которые воздействуют не выборочно, действуют и на эти клетки.
Основные осложнения химиотерапии:
— падение показателей крови
— поражения печени
— изъязвление слизистых и связанные с этим тошнота и понос
— выпадение и ломкость ногтей.Такой эффект объясняется тем, что цитостатическая химиотерапия действует не только на клетки опухоли, но на все быстроделящиеся клетки организма.Также у отдельных препаратов, которые оказывают на организм токсичное действие, бывают специфические осложнения. (Часть препаратов химиотерапии сделана на основе платины – это тяжелый металл).
Токсичные препараты химиотерапии могут вызвать ряд неврологических симптомов – головные боли, бессонницу или сонливость, тошноту, депрессию, спутанность сознания. Иногда возникает ощущение онемения конечностей, «мурашки». Эти симптомы проходят после прекращения действия препарата.
После химиотерапии у пациента ожидаемо падают показатели крови. Обычно пик падения приходится на седьмой-четырнадцатый день, потому что «химия» как раз подействовала на все клетки, которые были в периферической крови, а новые костный мозг выработать еще не успел. Падение происходит в зависимости от препарата, который применялся; одни из них действует преимущественно на тромбоциты, другие – на лейкоциты и нейтрофилы, третьи – на эритроциты и гемоглобин.
Химиотерапевтическое лечение проходит циклами. В зависимости от схемы химиотерапии, человек может получить, например, три дня капельниц химиотерапии, а следующие будут через 21 день. Этот промежуток называется «один цикл», он дается специально, чтобы организм пациента восстановился.
Перед каждым новым сеансом химиотерапии состояние пациента контролируют, смотрят, что было с ним в этот промежуток – делают клинический и биохимический анализ крови. Пока человек не восстановился, новый цикл лечения не начинается.
Если кроме снижения показателей крови до определенного уровня в промежуток между «химиями» ничего плохого не происходило — кровь восстановится сама. Чрезмерное падение тромбоцитов создает угрозу кровотечения, пациенту с такими показателями делают переливание тромбоцитарной массы. Если упали лейкоциты, которые отвечают за иммунитет, а человек заразился какой-то инфекцией, начался кашель, насморк, поднялась температура, — сразу назначают антибиотики, чтобы инфекция не распространилась. Обычно все эти процедуры делаются амбулаторно.
В перерывах между курсами химиотерапии пациента ведет онколог из районного онкодиспансера или поликлиники.
Перед самым первым циклом химиотерапии пациенту должны объяснить все возможные осложнения, рассказать про каждый препарат и его воздействие; и пациент может проконсультироваться со своим онкологом. Взвешивание рисков – отправная точка химиотерапии. Врач и пациент выбирают между повреждением, которое может принести химиотерапия, и преимуществом, которое может за ней последовать, — а именно – продление жизни порой на десятки лет.
Это – ключевой момент в принятии решения о необходимости применения химиопрепаратов: если мы понимаем, что при назначении того или иного лекарства процент успеха будет ниже, чем побочные эффекты, применять его просто нет смысла.
Миф 4: метастазы вырастают из «стволовых клеток рака», которые «химия» все равно не убивает
Причины возникновения метастазов у разных опухолей очень разные, как именно возникают метастазы, мы пока не знаем. Единственное, что мы знаем – «стволовых клеток рака» не бывает.
Опухоль в разных своих фрагментах и клетки метастазов – это очень неоднородное образование, там все клетки разные, они быстро делятся и быстро мутируют. Но в любом случае химиотерапия воздействует на все метастазы, где бы они ни были. Исключение – метастазы в головном мозге, куда проникают не все препараты. В этих случаях назначают особое лечение, либо особое введение препаратов – в спинномозговой канал. Бывают даже такие опухоли, у которых нельзя найти первичный очаг, — то есть, все, что мы видим в организме – это метастазы. Но лечение все равно назначают, и оно, во многих случаях, успешно проводится.
Миф 5: химиотерапия – метод, поддерживаемый фарминдустрией
Якобы давно есть препараты эффективнее, безвреднее и дешевле, но о них не говорят, боятся обвалить фармрынок.
Этот миф существует и по поводу других заболеваний, особенно это касается ВИЧ.
«Альтернативные препараты», которые принимают онкологические пациенты, в лучшем случае оказываются безобидными травками, от которых нет заметного действия. Увы, бывает хуже. Например, иногда пациенты начинают пить чудодейственные лекарства на основе смеси разных масел, а ведь масло – это очень тяжелый продукт для печени. В итоге пациент буквально вызывает у себя воспаление печени, и мы не можем начать цикл химиотерапии, потому что «химия» на печень тоже воздействует. И хорошо, если пациент хотя бы рассказывает нам, что он принимал, и мы можем понять, что так ухудшило ситуацию. Но лечение в итоге откладывается, эффективность его понижается. Кроме того, ряд новых лекарств для лечения, например, рака молочной железы, сейчас основан на растительных компонентах. Например, препарат трабектедин содержит специальным образом обработанную вытяжку из морских тюльпанов. Так что иногда препараты, которые пациенты принимают в ходе официального лечения, сами по себе – «природные».
Что до «гигантских денег фарминдустрии», часть препаратов химиотерапии, например, метотрексат, — это очень старые, давно разработанные лекарства, они стоят буквально копейки. Никаким «обвалом» или «подъемом отрасли» уменьшение или увеличение их производства не грозит.
В любом случае препараты для лечения онкологических заболеваний пациенты в России получают бесплатно.
Новые лекарства при раке
В последнее время в дополнение к цитостатикам – препаратам химиотерапии, которые действовали на весь организм целиком, появились новые препараты. Это – новое поколение препаратов химиотерапии – таргетные препараты и лекарства, основанные на принципиально ином принципе действия – иммунопрепараты.
Таргетный препарат – это лекарство, воздействующее не на весь организм, а адресно на клетки опухоли. При этом важно – молекулы конкретного таргетного препарата могут присоединиться к рецепторам клетки только определенного вида опухоли. Конкретный подтип опухоли определяется генетическим анализом во время молекулярно-генетического исследования.
Иммунопрепараты воздействуют на иммунную систему организма и иммунные механизмы опухоли в её ядре. В результате в организме активизируется собственный иммунитет, который начинает бороться с раковыми клетками.
Сравнительно новый метод — гормонотерапия, но здесь круг показаний еще уже – опухоль должна быть гормоночувствительная. Считается, что на гормонотерапию лучше всего реагируют опухоли молочной железы и предстательной железы, хотя и здесь гормоны можно использовать только при определенных показаниях.
Кстати, с гормонотерапией связан еще один миф: чаще всего она используется в форме таблеток, и пациенты считают, что таблетки – это «не лечение» при такой болезни, как рак.
Можно ли обойтись без химиотерапии
Катерина Коробейникова. Фото: Ольга Молостова
Без химиотерапии, одними гормонами иногда лечат, например, рак молочной железы. Хотя понятно, что гормоны тоже небезобидны, от них бывают свои осложнения.
Вместе с тем надо понимать: мы изобретаем новые препараты, но и раковые клетки мутируют и к ним приспосабливаются. Даже у пациента, которому раньше лечение без «химии» помогало, опухоль может спрогрессировать и стать нечувствительной к лекарствам, которые сдерживали ее рост. В этом случае химиотерапия применяется как экстренное лечение.
Например, пациентка с раком молочной железы долгое время принимает гормоны, и опухоль не растет. Внезапно она чувствует слабость, появляются метастазы в печени. В этом случае мы проводим несколько циклов химиотерапии, возвращаем организм в состояние, когда опухоль вновь начинает реагировать на гормоны, и тогда пациентка возвращается к прежней схеме лечения.
Совсем без химиотерапии на нынешнем уровне развития онкологии мы не обойдемся. Но при этом развивается «сопроводительное лечение» — вместе с химиотерапией пациент получает целый набор лекарств, ослабляющих тошноту, ускоряющих восстановление клеток крови и нормализующих стул. Так что неприятные побочные эффекты химиотерапии удается значительно ослабить.
Сомнительный источник
Об исследовании «профессора Гарвардского университета Джона Кэрнса», которое озвучивает миф 1: химия малоэффективна, я слышу впервые. Единственный практикующий врач по имени Джон Кернс, которого удалось найти в интернете, — это невролог-радиолог, который занимается проблемами головного мозга, а про химиотерапию вообще ничего не писал.Возможно, речь идет о британском враче Джоне Кернсе (John Cairns), с 1991 года на покое – он 1923 года рождения. Кернс — автор книг «Рак: Наука и Общество» (1978) и «Вопросы жизни и смерти: взгляды на здравоохранение, молекулярную биологию, рак и перспективы человеческого рода» (1997). Годы работы Джона Кернса говорят о том, что он ссылался на статистику выживаемости 1970-1980-х годов, и публиковаться в научных журналах в начале 2000-х не мог.Если речь идет об этом Джоне Кернсе, то мы можем говорить лишь об устаревших исследованиях в онкологии: с 1970-х годов эффективность лекарств сильно изменилась.«Журнал клинической онкологии» в число современных авторитетных изданий не входит.