чем бы дитя не тешилось лишь бы не руками
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало
Смотреть что такое «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало» в других словарях:
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. См. ИГРЫ ЗАБАВЫ ЛОВЛЯ … В.И. Даль. Пословицы русского народа
чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало — Ср. Чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало, заметила бабушка, и почти верно определила этой пословицей значение писания Райского. У него уходило время. и он не замечал жизни, не знал скуки. Гончаров. Обрыв. 4, 4. Ср. Везде то же… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
дитя — сущ., с., употр. сравн. часто 1. Слово дитя используют по отношению к ребёнку. Родное дитя. | Непослушное дитя. | Отдайте мне моё дитя! закричала женщина. 2. Люди старшего возраста иногда используют слово дитя при обращении к молодой девушке или… … Толковый словарь Дмитриева
ТЕШИТЬСЯ — ТЕШИТЬСЯ, тешусь, тешишься, несовер. (к потешиться). 1. кем чем. Забавляться, развлекаться, то же, что потешаться в 1 знач. «Тешится новой игрушкой дитя.» Некрасов. «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.» (посл.) «Милые бранятся только… … Толковый словарь Ушакова
ТЕШИТЬ — кого (утишать!), доволить, угождать, уступать, мирволить; либо забавлять, занимать, веселить, по(у)тешать, делать приятное кому, доставлять удовольствие; иногда ·знач. / | баловать ребенка, потакать ему в шалостях, давать потачку, поблажку; |… … Толковый словарь Даля
те́шиться — шусь, шишься; несов. 1. чем и без доп. разг. Забавляться, развлекаться. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пословица. Старики и старухи также имели свою долю в общем веселье: они стояли у решетки и тешились, глядя на забаву. Григорович … Малый академический словарь
тешиться — шусь, шишься; нсв. 1. Разг. Забавляться, развлекаться. Т. зрелищем детской игры. * Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало (Посл.). 2. Доставлять себе чем л. удовольствие, получать удовлетворение от чего л. Т. мыслью, сознанием собственного… … Энциклопедический словарь
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы ни руками.
В детстве дедушка часто брал меня в гараж.
Делать там было нечего и я часто играла с куклами у гаража.
Так я получила первых звиздян от деда.
аналогично..у бати был Москвич 401..мне 6-7 лет, чтобы завести машину втыкал в замок зажигания спички, дальше не помню..но гнобили лет до 40- ка)))
Это офигенное занятие для детей, вскрытие замков. И потом по жизни полезное.
Сладких снов, ребята!)
1970. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Что делал мой дед в 5 лет по его рассказам.
Дедушка
На оригинальность не претендую, однако впервые услышал за семейным столом.
Когда я был маленький, у меня тоже был дедушка, и у сестры моей. Это сейчас она Елена Александровна, а на момент событий лет ей было около восьми, за окном стояли семидесятые и она была просто Леночка.
Дед захаживал в гости редко по семейным праздникам и в окружении друзей не примелькался. А тут так совпало: сестра с подругой тусили дома и собрались уже совсем было гулять, как пришёл дед.
Мать без задний мысли представила старейшину:
— Знакомься, это дедушка Ленин.
Подруга нервно глотнула воздуха и с детской непосредственностью и восторгом спросила:
— А разве он ещё жив?
Напряглись все присутсвующие, отношение в семье были не простые, но не настолько, чтобы на деда напрасно наговаривать.
Потом кто-то сообразил и представил деда заново:
— Знакомься, это Ленин дедушка.
Инцидент был исчерпан. Все расслабились кроме мамы, осадочек-то остался.
Из жизни 14: складной стул
Дедушка в окошке
В доме, где я рос, был раздельный санузел. Крошечная ванная комната, в которой места едва хватает, чтобы переодеться, и туалет, в котором кроме унитаза можно уместить только еще пол-унитаза. В стене, разделяющей эти два помещения, было окошко-под самым потолком. У меня с этим окошком связаны странные воспоминания. «Тревожные», как сейчас любят говорить.
Это происходило, когда я был в ванной. Мне было лет пять; мама тогда еще мыла меня сама, но уже могла со спокойной душой оставить меня в ванной одного на какое-то время. У меня была маленькая пластиковая ванночка, которую мама ставила в большую ванну. Мама набирала в нее воду и оставляла меня в ней «отмокать», пока она варит на кухне кашу. Смысла в «отмокании», конечно, было мало: мне просто нравилось быть предоставленным самому себе и плескаться в ванночке в компании резиновых уточек, и мама об этом знала. Я сидел, болтал ногами в воде и поглядывал на окошко в стене в ожидании своего дедушки.
Нет, конечно, во всем этом не было бы ничего такого, если бы не одна вещь.
Где-то полгода назад я спросил у матери, помнит ли она, как я радостно сообщал ей: «Сейчас там дедушка был!» и показывал на окошко.
Я немного опешил от такой постановки вопроса.
Это я помнил. Действительно, дед все время проводил у себя в кровати.
— Вот. А когда тебе шесть было, он уже умер.
Выходит, меня-ребенка нисколько не смущало, что деда даже в туалет водили под руку, зато ему не составляло труда вспорхнуть под потолок, чтоб повеселить внука. Детали прошлого четко проступили у меня в голове, но не хотели складываться в единую картину. И до сих пор не складываются. Я просто хочу верить, что дедушка в окошке был просто игрой детского воображения, и стараюсь не искать других объяснений этому.
Любимый дедушка.
Почему я так назвал свой пост? Да потому,что..у меня никогда не было дедушки..а именно этот человек,давал мне приблизительное представление о дедушке,о моём дедушке,каким бы я его хотел видеть!! Российский диджей, электронный музыкант, радиоведущий, один из создателей и участник музыкальной группы «МС Вспышкин & Никифоровна».
Родился 31 октября 1936 года, пережил блокаду Ленинграда.
В 1970-х годах Владимир Турков был администратором группы «Кочевники» («Савояры»). В 90-х годах он под псевдонимом MC Вспышкин участвовал в нескольких крупных рейвах в Санкт-Петербурге («Колбасный Цех»). С начала 2000-х годов вел совместно с DJ Riga передачу «ЦЕХ» на радио «Рекорд»
Ему в данный момент уже могло бы исполнится 85 лет.
Найти этот фильм мне к сожалению не удалось.
Конфетное дерево
Когда я был совсем мальцом, мы с дедушкой шли по хрустящей от снега тропинке в лесок, что находился недалеко от дома, искать конфетное дерево. Это была наша предновогодняя традиция.
Конфетное дерево всегда вырастало в разных местах и я, словно следопыт с фонариком в одной руке и плетёной корзинкой в другой, выискивал его. Моей радости не было предела каждый раз, когда я его находил. Вот оно!
Ух, какая в этот раз красивая ель выросла, и лапы какие пышные, а какие огромные конфеты свисали с них в этот раз!
«Созрели» – говорил я дедушке, а созревали они, как правило, 31 декабря, и начинал собирать «плоды» в корзинку.
Потом я радостный бежал домой, похвастаться добычей перед своими родителями и гостями, что уже собрались за праздничным столом.
Внезапное путешествие во времени
Бабуля ушла четыре года назад.
Старый бревенчатый дом это понял не сразу. Он как будто ждал ее. Сохранял ее запах и особую атмосферу. Но он устал ждать и понял что хозяйка ушла навсегда. Он смирился с утратой, и вместе со старым вдовцом стал доживать свой век.
Посыпался потолок, сени опустели от кухонной утвари. Старый сервант запылился и больше не гремит посудой. Ушел запах уюта и теплоты.
Мы приезжаем к деду нечасто.
Дела, работа. Все как у всех.
Немного виновато спросим:
Он по обыкновению ответит и сядет на свое любимое место, и к нему на колени тут же запрыгнет кот.
В этом доме до сих пор, можно просто сесть и помолчать. Налить чаю, сесть в старенькое кресло и молчать. Все проблемы и заботы уходят куда на второй план. Дом может и потерял свой вид, но он ещё помнит как успокоить своих, давно выросших детей.
—»Маааама, смотри что я нашла!»
Я услышала возглас в соседней комнате и обернулась. В проёме стояла моя дочь, держа в руках ведёрко.
И вот я уже заскакиваю в холодные сенцы, и бабуля обметает от налипшего на валенки снега.
Забегаю в дом. Там пахнет уютом, сотканным из аромата выпечки, затопленной печи, ситцевого фактука бабули, и папиросы «Беломорканал», которую дед по своему обыкновению затянул перед ужином.
Бабуля колдует на кухне и отгоняет всех от стола:
—»Бежите играть. Ещё не готово! На вот хошь, венчик от крема облизать?»
Мы достаем свое красное ведёрко и высыпаем содержимое на пёстрый ковер, поглядывая в сторону кухни. Дед закурил ещё одну папиросу у печки:
И мы так счастливы. Только мы этого не понимаем. Поймём позже. Когда уже ничего не вернуть назад.
Дочка дергает за руку:
—Прекрасный домик милая. Самый родной и самый прекрасный.
Ответ на пост «Все хорошо, все в деревне хорошо (хорошо)!»
Ну да, с таким прошлым и я бы землю максимум в горшке с кактусом соглашалась бы видеть.
Соседи из Мурманска
Мое детство было мега интересным, иной раз подкидывая настоящие сюрпризы, например, соседей из Мурманска.
Честно сказать, ждали мы приезда мурманской семьи с особым трепетом, потому что подводник привозил своих детей: Олю и Сережу. Мы много времени проводили вместе, ходили в гости друг к другу. Жили на 2 двора, ведь раньше двери никогда не закрывались, в каждом заборе были калитки к соседям, закрывающиеся на гвоздь или проволоку. Если хочешь сходить в гости, то открываешь дверь и идешь.
У семьи подводника были свои традиции, например, не успев появиться в городе, все члены семьи умудрялись разом сгореть, «приобретая» стойкий бордовый цвет кожи.Благодаря тому, что солнца в Мурманске они никогда не видели, явление это повторялось ежегодно.
Папа-подводник любил по утрам бриться у зеркала во дворе, а потом умываться из уличного умывальника холодной водой, сразу прослеживался суровый северный характер. Прикольно было наблюдать за этой процедурой через щель в заборе.
С собой в отпуск он прихватывал резиновый водолазный костюм (долгожданный подарок для моего отца-рыбака), плавательную маску и другие сувениры из мест, которые мы видели только на картинках.
Но, каникулы имеют свойство заканчиваться. И долгожданные гости из Мурманска уезжали домой, прихватив с собой бабушкиного варенья и разных южных вкусностей. Зайдешь так через калитку и видишь, сидит баба Оля на скамейке и грустит, а рядом на стене репродукция какой-то картины с балеринами перед выходом на сцену. Вот такие воспоминания.
Кордон на Озере. Финал
Алтайские гости поднялись, Аржан отправился седлать коней, и я поспешил следом, помогать, оставив деда Ирыса прощаться с Михалычем.
— Приедешь осенью? – спросил Аржан.
— Не знаю, как отец решит.
— Охота хорошая осенью. Выслеживать надо буна, сложно. Если повезет, кота увидим.
— У вас и барсы есть? – моему удивлению не было предела.
— Конечно, высоко в горах живут. А еще я тебя на скифские курганы свожу, там царь похоронен и великие воины.
— Я обязательно постараюсь приехать!
Подошли Михалыч с дедом Ирысом. Дед Ирыс посмотрел на меня, положил руку мне на плечо и сказал:
— Теперь у тебя есть друзья среди теленгитов, Дима. Ты хороший человек, и для тебя всегда будет место у нашего очага. Приезжай в гости.
С этими словами он легко взобрался в седло и тронул коня. Они уехали, не оборачиваясь, а я долго смотрел им вслед и думал о словах старого алтайца.
— Хорошо порыбачили? – Михалыч сидел у костра.
Вместо ответа я принес ему из холодильника зажаренного ускуча.
— Достойный трофей – похвалил меня Михалыч. – Ты поймал?
— Я. А Аржан поймал тайменя на два пуда, но мы его отпустили. Там такой тайменище был огромный, мы его еле вытащили! Голова огромная, хвостище как лопата! А силища, силища в нем какая!
Михалыч разломил ускуча на две части, одну из них протянул мне. Я отрицательно замотал головой, но он просто положил кусок рыбы передо мной:
— Ешь давай, завтрак он и есть завтрак.
— А что мы сегодня будем делать?
— Поедем стоянку обустраивать на том берегу, где батька твой с друзьями нас дожидаться будут. Баньку им соорудим, шалаш хороший, дров заготовим.
— Баньку? Это же долго.
— Увидишь – Михалыч хитро улыбнулся. – И не только увидишь, но еще и попаришься. Любишь баню?
— Люблю! У деда на даче баня такая, что аж волосы трещат.
— Сурово – Михалыч усмехнулся в усы. – Ладно, давай собираться, дел много, а времени, как обычно, мало. Наверное, там и заночуем. Впрочем, посмотрим, нечего загадывать.
Сборы были недолгими, все необходимое у Михалыча всегда наготове, а мне так и вовсе брать нечего.
— Удочки возьми, там место для рыбалки хорошее. Если повезет, хариуса поймаешь…
И вот мы на всех парах идем по Озеру. Легкая рябь кажется такой мягкой, но на скорости лодка бьется в нее днищем с громким стуком, словно в асфальт. С нами в лодке и Каюр, и Кай. Кай уже привычно занял место у меня в ногах, для верности положив голову на мой сапог.
— Ты гляди, выбрал он тебя – улыбнулся Михалыч. – Добрый пес растет.
Дальше до самого места шли молча. Оказалось, Михалыч правил лодку в обширный залив, в который впадала небольшая речка. Берега залива поросли красноствольным сосняком, вода была настолько прозрачной, что отчетливо было видно дно. Лодка с хрустом заехала на галечник, я выскочил на берег и попробовал втянуть ее чуть повыше, но у меня ничего не вышло, силенок не хватило. Следом за мной выскочили Кай с Каюром и тут же отправились обследовать место нашей будущей ночевки. Михалыч втянул лодку повыше, и мы взялись стаскивать привезенные с собой вещи на уютную полянку, которая находилась метрах в десяти от воды. Ее со всех сторон окружали сосны, из скалы рядом бил небольшой родничок. Видно было, что поляна изредка становится пристанищем для путешественников. Ближе к центру из галечника выложено костровище, под деревьями видны остатки шалаша, чуть в стороне свалены в кучу иссохшие добела дрова.
— Вот и прибыли, Димка. Смотри, какое место замечательное. Природа будто специально старалась. Сюда ни ветер не заглядывает, ни туманы по утрам.
Минут через десять над костром повис котелок, Михалыч решил заварить чайку.
— Дим, попробуй пока рыбы на уху поймать, вон в ручье. Там есть бочажки небольшие, за камнями, вот туда бросай.
Я только этого и ждал, схватил удочки и побежал к ручью. Сразу забрасывать снасть я не стал. Подошел осторожно, присел на камень и стал наблюдать за небольшим омутком. Я надеялся увидеть хариуса, понять, как он охотится. Долгое время ничего не происходило, и я даже начал задремывать, как вдруг в воду упал какой-то жук. Его быстро понесло по глади омута, и когда он уже готов был исчезнуть в бурных струях воды, мелькнула стремительная серебряная тень, на месте жука возник небольшой бурунчик. И на этом все закончилось. Вот оно как, значит! Хариус подбирает упавших в воду насекомых. Я посмотрел на свою снасть. В руках у меня была конструкция с тяжелым грузиком внизу и большим поплавком вверху. И между ними на поводках разместились мушки. Нужно убрать грузик и попробовать забрасывать так, чтобы мушки плыли по поверхности воды. Немного повозившись, я обкусил закованный в пенопласт грузик и положил его в карман. Поднял удилище, и леска с мушками тут же заполоскалась на легком ветерке. Слишком легкая снасть, как же ее забрасывать? Я попробовал несколько раз, но ничего не выходило. Леска упорно не желала лететь в реку. Я решил попробовать обхитрить непокорную снасть, присел у самой воды и положил леску на воду. Она тут же натянулась и поплыла вниз по течению! Теперь только бы не прозевать поклевку. Раз за разом забрасывал я снасть, но хариус упорно игнорировал плывущих вереницей мух. Что же делать? Я попробовал слегка подергивать кончик удилища, заставляя мух дергаться, и в тот же миг из-за камня к моим мушкам метнулся хариус! Я прозевал поклевку. Дернул, но было слишком поздно, осторожный хариус моментально распознал обманку и выплюнул мушку. Но это ничего, это поправимо. Главное, что он заинтересовался мушками, и теперь дело за малым – обхитрить недоверчивую рыбу.
Заброс, другой, третий… не знаю на каком по счету забросе я подсек и почувствовал упругое сопротивление. Попался! Осторожно, стараясь не оборвать леску, я вывел хариуса на берег и, когда серебристый красавец запрыгал на камнях, набросился на него, словно тигр на добычу. Подхватил небольшого, чуть больше ладони хариуса и заплясал с ним по камням, громко крича что-то бессвязное от огромного счастья! А хариус будто нарочно развернул свой спинной плавник, и я замер, в изумлении открыв рот. Вот это да! Какая красотища! Высокий, похожий на парус спинной плавник был испещрен разноцветными пятнышками, которые в ярком солнечном свете сверкали будто россыпь драгоценных камней. Забыв обо всем на свете, я рванул к костру, неся хариуса перед собой. Михалыч уже пил чай. Увидев хариуса в моих руках, он довольно улыбнулся.
— Теперь ты еще и харьюзятник. Ну, Димка, удивил ты меня, ничего не скажешь. Давай-ка его сюда – он протянул мне свою плетеную корзинку. – Теперь всех пойманных харьюзов сюда складывай. Только сначала травы нарви, намочи ее хорошенько и на дно уложи. Так хариус долго свежим сохранится.
Я сделал все, как сказал Михалыч, и побежал к реке. Харьюза звали меня…
До обеда я поймал еще пяток хариусов, и об ухе можно было не беспокоиться. Михалыч тем временем натаскал из леса сушняка и сейчас мерно тюкал топором, разбирая его на аккуратные поленья. Я быстро почистил рыбу, положил ее котелок и пошел к костру.
— А чего уху не варишь? Ты поймал, тебе и кашеварить – Михалыч хитро улыбнулся. – Лук, соль и все потребное у меня в рюкзаке.
Сказать, что харьюзовая уха вкусная, это ничего не сказать. Ничего вкуснее я точно не ел! Михалыч прихлебывал из котелка и знай нахваливал и меня, и уху, а я краснел и старался от него не отставать…
После обеда мы взялись сооружать шалаш. Для начала Михалыч вручил мне топор:
— Пойдем-ка, вместе будем жердины вырубать, в два топора оно ловчее.
Идти пришлось далеко, пока не добрались до смешанной тайги. Здесь Михалыч сразу углядел несколько сухостойных тонких березок, которые мы и принялись валить одну за одной. Топор лежал в моих ладонях непривычно, иногда прокручиваясь помимо моей воли, и через полчаса я заработал себе шикарнейшие мозоли. Но это ведь не повод бросать работу, так что я продолжил рубить березки. Когда Михалыч крикнул «Хорош!», я уже рук не мог поднять. Мозоли лопнули и ладони нещадно болели, спина готова была разломиться пополам, пот щипал глаза. В общем, видок у меня был еще тот, и Михалыч, подойдя поближе, треснул себя по лбу.
Я отрицательно мотнул головой.
— Ну ничего, все с мозолей начинают, зато потом топор как влитой в руке сидит. Сейчас приведем твои руки в порядок…
Дальше Михалыч собирал шалаш, а я наблюдал, сидя у костерка с опущенными в котелок с водой руками, так они меньше болели.
Сначала Михалыч разобрал остатки старого шалаша, они пошли на дрова. На их месте между трех сосен он в первую очередь соорудил каркас из березок, крепко увязав их между собой при помощи бельевой веревки. Затем начал закрывать каркас березовыми ветками, укладывая их внахлест одна на другую, и вскоре получилось вполне уютное жилище. Но Михалыч на этом не остановился. Натаскав густого елового лапника, он начал пристраивать его поверх березовых веток, попутно объясняя:
— Так дождь внутрь не попадет, будет стекать по лапам.
В завершение всего Михалыч соорудил внутри шалаша большой лежак из лапника, поверх которого набросал прошлогодней сухой травы.
— Ну вот, теперь жить можно. Возьмемся за баньку?
Я энергично закивал головой, мне было жутко интересно, как это егерь собирается устроить на берегу баню.
Из оставшихся жердин Михалыч быстро сколотил еще один каркас, теперь уже квадратный. Затем выбрал место на берегу с небольшим уклоном, натаскал туда больших окатышей и сложил из них что-то вроде костровища, в котором распалил большой костер. Пока огонь разгорался, он натаскал еще камней и сложил их рядом. Затем залез в носовую банку и вытащил оттуда большущий кусок полиэтилена. За несколько минут он обтянул каркас полиэтиленом, весело глянул на меня и сказал:
— Теперь только костер жечь пожарче да камни в него подкладывать. Когда все раскалится хорошенько, уберем костер, поставим сверху баньку и можно париться. Вот так-то.
Мне с трудом верилось, что в этой бане будет хоть сколько-нибудь жарко, слишком уж ненадежной она выглядела. Однако Михалыч на полном серьезе принялся кочегарить костер, все добавляя и добавляя в него камни, и вскоре воздух над костровищем плавился и дрожал. Михалыч достал из лодки два ведра, наполнил их водой и отнес к костру. Одно ведро он поставил в огонь, нагреваться, а второе оставил в стороне. Все понятно, чтобы и кипяток был, и холодная. Затем егерь сходил в лес и вернулся с двумя пушистыми вениками. Похоже, он всерьез планирует попариться в бане. Как же я в баню пойду со своими ладонями? Все оказалось просто, Михалыч аккуратно замотал мне ладони чистыми тряпицами, и теперь я мог не опасаться банного жара. Топилась баня долго. Михалыч за это время успел начистить картошки и поставить вариться похлебку, запарил котелок чая и отнес его в баню. Затем он убрал костер с камней и установил сверху обшитый полиэтиленом каркас.
— Пусть минут десять жару наберет, и пойдем. Готов?
— Походная банька первое дело… Ух, хорошо! Ух, жарко!
Я готов был выскочить наружу, но Михалыч надежно перекрыл выход, и мне оставалось только ойкать и терпеть, иногда зачерпывая из ведра с холодной водой и поливая голову.
— Геть наружу, я париться буду.
Я пробкой выскочил из бани и с наслаждением подставил тело прохладному ветерку.
— Не вздумай в Озеро нырять! – донеслось из бани, а затем послышались смачные шлепки и довольное уханье Михалыча…
К третьему заходу баня немного остыла, или я уже привык к жару и теперь наслаждался, усевшись на пол. Тело сладко ныло после веников, кровь бурлила и хотелось прыгать до неба.
— Пойдем чай пить – позвал снаружи Михалыч.
Я быстро ополоснулся и выбрался наружу. Солнце уже касалось вершины горы, скоро ночь. Я быстро оделся и поспешил к костру, где Михалыч разлил чай по кружкам и выставил баночку меда. Есть хтелось зверски, и я с вожделением поглядывал на котел с похлебкой, но Михалыч мои поползновения пресек:
— Сначала чай с медом, чтобы организм приготовить к тяжелой пище.
А я и не против, тем более что чай, как и всегда, был замечательным. После первой же кружки меня неудержимо потянуло в сон, но голод оказался сильнее, и я с огромным удовольствием съел свою порцию.
— Ну, где там твой спальник? Иди уже, пора тебе на боковую.
Я с большим трудом забрался в спальник и провалился в блаженный сон…
Проснулся я оттого, что под боком заворочался Кай. Я открыл глаза. Светало, над Озером расстелился густой туман. Костер прогорел, и в шалаш тянуло сырым холодом. Поэтому я не спешил выбираться из спальника. Рядом мирно сопел Михалыч, и под это его сопение я снова задремал.
— Ох и силен ты дрыхнуть, Гроза лещей! – донеслось снаружи, и я открыл глаза. Кая рядом не было, зато прямо перед моим носом висел на паутине жирный паучище и разглядывал меня с явным гастрономическим интересом. Мощный щелчок отправил его в полет, и я выбрался из шалаша. С хрустом потянулся и поспешил умываться. Ладони болели меньше, но все равно умывание оказалось тем еще удовольствием.
Михалыч сидел у костра, разложив перед собой ножи и топоры и примериваясь, с какого из них начать правку.
— Доброе утро – поприветствовал я его.
— Утро? Ну да, ну да. У вас ведь у городских как? Когда проснулся, тогда и утро, ага?
— Так ведь это и есть утро.
— Это белый день. В деревнях знаешь во сколько подъем? В половине четвертого утра.
— Корову подоить надо, корм свиньям задать, почистить стайки, хлеб поставить… Да мало ли дел в деревне. Это в городе все готовое, а в деревне за куском хлеба походить надо.
— А папка сегодня должен из тайги выйти? – я затаил дыхание.
— Договаривались так, ну а там сам уже знаешь, всякое в тайге бывает. Загад не бывает богат, бабуля моя так говорила.
— А мы чего делать будем?
Я взялся за чай, и пока Михалыч водил оселком по ножам, успел выдуть две кружки. Кай все это время смотрел на меня, смешно встопорщив треугольные уши и склонив голову набок. Как только я отставил кружку в сторону, он вскочил, припал на передние лапы, весело затявкал, вызывая меня на игру. Следующие полчаса мы как угорелые носились по берегу. Даже Каюр не выдержал и принялся гоняться за нами, иногда грозно порыкивая. Михалыч у костра покатывался со смеху, наблюдая за нашими прыжками.
— Каюр, ну ладно они дети, но ты-то куда, пень замшелый?
Каюр вроде бы одумался, улегся в тени, вывалив розовый язык, но через пару минут снова носился вместе с нами, отбросив всю свою солидность…
Мы сходили за грибами, но ничего не нашли. Даже вездесущие мухоморы и поганки куда-то попрятались. Тогда Михалыч решил, что пришла пора рыбачить, но и здесь нас ждала неудача. Ни один хариус так и не соблазнился нашими мухами, и когда даже Каюр начал смотреть на нас с укоризной. Мы вернулись к шалашу. Солнце давно перевалило за полдень и уверенно приближалось к горным вершинам, немного сбавив жар. Михалыч растянулся в теньке, зажав в зубах травинку, и взялся вслух считать плывущие в небе облака. Я устроился рядом и принялся мечтать о том, как приеду домой и стану рассказывать пацанам о своих приключениях. А приключений выпало много, так что историй у меня припасено не на один день. Я не заметил, как задремал. Разбудил меня грозный рык Каюра. Я подскочил, закрутил головой по сторонам, но ничего не увидел. Каюр тем временем медленно шел в сторону тайги, все так же грозно рыча.
— Батька твой рядом – сказал Михалыч. – Пошли встречать.
Я вскочил и бросился вслед за Каюром, Михалыч шел следом, не забыв прихватить карабин. Мало ли.
Из леса донеслись веселые голоса, и на дальний конец поляны вышел отец, а следом за ним и остальные. Я бросился навстречу, с разбега влепился в отцовские объятья, уткнулся носом в его пропахшую дымом штормовку.
— Здравствуй, сынок – он чмокнул меня в макушку, отстранил, разглядывая, и сказал, обращаясь к друзьям:
— Вымахал парнище, не сынок, сынище!
— Пап, а я леща воооот такого поймал! И ускуча, и хариуса еще!
— Погоди, все успеешь – смеясь, остановил он меня. – Дай выдохнуть с дороги.
Все перездоровались, Михалыч тут же подступился с расспросами:
— Да нет, до кордона точно доживем.
— Тогда поехали сразу?
— Поехали, а чего тянуть.
Михалыч быстро разобрал баню и сложил ее в шалаш, залил костер, мы стаскали все пожитки в лодку.
Лодка шла тяжело и никак не желала выходить на глиссер, сил у двигателя не хватало.
— Вы там чего с собой из тайги приперли, что лодка идти не хочет?
Мужики переглянулись, потом дядь Саша сказал:
— Шишки набрали по рюкзаку.
— Далась вам эта шишка – проворчал Михалыч и больше ни о чем не спрашивал.
Муська встретила нас неласково. Отец потянулся ее погладить и тут же отдернул окровавленную руку. Самоуправства хозяйка кордона не терпела.
Разгружать лодку не стали, утром все равно назад все складывать. Михалыч первым делом ушел топить баньку. Кому как не ему знать, какое наслаждение после десятидневного перехода по тайге побаловать себя вениками да горячим паром. Дядь Саша взялся кашеварить, остальные расположились кто где, разувшись и вытянув натруженные ноги.
— Ну, рассказывай, какого ты леща поймал.
Я вскочил и побежал на ледник, за своим трофеем. Когда отец его увидел, удивлению его не было предела.
— Сам? На удочку? Молодчина! Видали, парни, какой рыбак растет? Не вам чета.
— А про медведя чего не говоришь? – спросил из-за спины Михалыч. – Покрестила парня тайга, с хозяином один на один встретился.
— Как один на один? – вскинулся отец. – А ты где был?
— Рядом был, но Димка с ним по-честному сам встретился.
— Рассказывай – отец повернулся ко мне. Я в красках рассказал про ту встречу, заставляя отца хмуриться все больше.
— А ведь Михалыч говорил тебе никуда не ходить.
— Говорил – я повесил голову.
— Ладно, все обошлось, и слава Богу. Но больше чтоб ни-ни. Понял?
— А что еще интересного было?
Мы сходили в баню, поужинали, а я все рассказывал и рассказывал. В конце концов Михалыч не выдержал и рассмеялся:
— Намолчался со мной, теперь как радиоприемник, не переслушаешь
Дождавшись, когда я прервусь, отец обнял меня и сказал:
— Ты очень повзрослел за эти дни, сынок. Теперь вместе ездить будем.
— Я тебе не сказал еще… у меня друг появился, теленгит Аржан, и его дедушка Ирыс. Они нас осенью на охоту зовут.
— Друг это хорошо, сын. А насчет охоты подумаем.
Неслышно подошедший Михалыч сказал:
— Три друга. Аржан, Кай и старый егерь.
Я чуть не расплакался, честное слово. В носу предательски защипало, я обнял Михалыча.
— Спасибо вам, дядь Сереж. За Озеро, за все-все-все.
— Это батьке твоему спасибо, а я всегда рад – он потрепал меня по волосам. – И, кстати, мамка против не будет?
— Против Кая, конечно. Или ты решил друга здесь бросить? Так не пойдет, он тебя выбрал, а это, знаешь ли, всерьез.
Я поднял глаза на отца. Он улыбался. Значит, не против…
Засиделись допоздна. Мужики торжественно выпили за кордон и Михалыча, за меня и мои трофеи, за Озеро и за Алтай… В общем, хорошо посидели. Ранний подъем нам не грозил, спешить было некуда, да и уезжать отсюда никому не хотелось. Но всему приходит конец, завершилось и большое приключение под названием «Кордон на Озере». Лодка ходко шла по зеркальной глади, сопровождаемая белоснежными облаками, неумолимо приближая нас к моменту расставания с Озером и Михалычем. Кай лежал у меня в ногах, иногда заглядывая мне в глаза и бешено молотя хвостом. Озеро было все таким же бесконечным и прекрасным, как и в первый день, и я точно знал, что оно заместило собой воду в моем организме. Теперь Озеро часть меня.