чего боится русский человек
Социологи назвали главные страхи россиян
Страх произвола и войны
Больше всего россияне боятся болезни близких, войны и произвола властей. Об этом свидетельствуют результаты проведенного этой осенью Левада-центром опроса (есть у РБК).
В топ рейтинга попали также опасения по поводу собственного здоровья, бедности, возврата к репрессиям и ужесточения политического режима, а также страхи нападения преступников, СПИДа и смерти. Список сильнейших страхов не слишком сильно менялся с 1994 года, когда был проведен первый опрос. Однако в предыдущем, июльском исследовании страх произвола властей оказался на три строчки ниже, чем в нынешнем.
Опрос был проведен с 26 сентября по 2 октября среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 137 населенных пунктах в 50 регионах. Вопросы были закрытыми, уровень страха оценивался по пятибалльной шкале.
Рост боязни произвола властей — во многом реакция на пенсионную реформу и общее увеличение претензий к власти на фоне падения реальных доходов населения, считает заместитель директора Левада-центра Денис Волков.
По мнению политолога Константина Калачева, рост за последние месяцы объясняется жесткими действиями правоохранительных сил в период московских протестов, а также делом журналиста Ивана Голунова. «Это ситуативное реагирование, а все остальное архетипично, — рассуждает он. — Хотя и страх стать жертвой произвола властей тоже архетипичен, но тут у него появился мощный триггер».
Неожиданно большое количество россиян, судя по опросу, боятся войны, отметил в разговоре с РБК руководитель лаборатории социальных исследований Института региональных проблем Петр Кирьян. Количество опрошенных, которые заявили об этом страхе, с 2017 по 2018 год увеличилось в два раза, с 21 до 42%. По мнению эксперта, такой скачок связан с официальной новостной картиной. «Вернулась четкая риторика «свои — чужие», — поясняет Кирьян. — Вспомним прошлогоднее выступление президента перед Федеральным собранием, когда он демонстрировал слайды с новейшим вооружением, и это было считано довольно однозначно». Россияне, которые следят за новостями, воспринимают такие сигналы как потенциальную готовность к войне, это и вызывает страх, уточнил Кирьян.
Список, по версии Левада-центра, схож с результатами мартовского опроса фонда «Общественное мнение». Тогда в перечень самых сильных опасений попали страхи за детей и внуков, собственное здоровье, по поводу безденежья, терактов, беззащитности перед властями, неопределенности будущего.
Страх вырос в два раза
В последние несколько лет наблюдается общий рост тревоги, по всем показателям растет количество ответов «испытываю постоянный страх», отмечает Денис Волков. Он связывает это с экономической ситуацией, неверием граждан в собственные силы, их разочарованием во власти.
С августа 2017 года по сентябрь 2018-го количество ответов «испытываю постоянный страх» по большинству позиций рейтинга выросло более чем в два раза. По мнению Волкова, виной этому пенсионная реформа. «Люди решили, что власть нарушила свои обязательства, обманула их», — пояснил он.
Количество людей, боящихся произвола властей, в этот период выросло с 10 до 38%. Процент опасающихся массовых репрессий увеличился с 9 до 31%, а ужесточения политического режима начали бояться 25%, тогда как в 2017-м их было 7%. Аналогичная ситуация и с другими страхами.
Устойчивость представлений об угрозах понятна — они формируются десятилетиями, считает Калачев. «Конечно, играет роль и информационный фон, он может усилить или ослабить тему», — уточнил эксперт.
Некоторые из самых популярных страхов характерны именно для россиян. «Страх потери сбережений — это то, что осталось с нами из 1990-х, из дефолта. Мы, как люди, пережившие не один кризис, на это остро реагируем, а вот в выборке по другой нации, возможно, такого страха бы и не было», — отмечает Кирьян.
Почему Россию и русских во всём мире не любят и боятся.
Отношение к русским во всём мире особенное.
Мы – отдельная этническая группа.
Русские не относятся ни к европейцам, ни к азиатам.
Есть такие «сборные» понятия как «африканцы» и «латиноамериканцы», например. Есть европейцы, американцы и китайцы.
Однако именно к русским сформировалось в мире это уникальное отношение.
Во всём мире русских не любят и боятся. Почему так?
Ведь мы – такие же «обычные» люди, ка и рядовые жители других стран.
Почему же к нам так относятся?
Наверняка виной тому пропаганда.
Жителей любой страны руководство окружает «нужной» информацией.
Объясняют, что такое «хорошо» и что такое «плохо».
Во многих странах длительное время рассказывают жителям, что Россия и русские – это «плохо».
Устойчивый стереотип про русских на западе – «дикая» страна с безбашенными людьми. Водка, ушанка, балалайка и медведь – вечные «спутники» типичного русского. Наша агитмашина тоже не особо «превозносит» рядовых жителей западных стран. Например, рядовой житель США рисуется нам туповатым жирдяем, который постоянно ест бургеры.
Всё-таки многолетнее противостояние коммунистического и капиталистического миров не могло пройти бесследно. Слишком разные уклады жизни целых поколений сформировали мировоззрение огромного количества людей диаметрально противоположно.
Но не всё так просто. Коммунизм мы перестали строить без малого 30 лет назад, а отношение к нам не меняется. Нас по-прежнему не любят и боятся. Рационального объяснения этому нет.
Если заглянуть в историю поглубже, то становится понятно, что так было и в прежние времена. Ещё до коммунистических времён настоящих друзей у России не было. Были временные «союзники», были страны-«перебежчики», которые бежали на поклон, когда «припекало». Но все эти «союзники» сразу сбегали, когда ситуация менялась на более благоприятную для них.
Действия других стран также можно в целом расценить как «пользовательские». Россию часто втягивали в войны в своих интересах, или объединялись против нас в альянсы. Делалось всё, чтобы наша страна и наш народ оставался как бы в «подавленном» состоянии. Примерно, как сейчас, когда санкции наложены практически «на всё».
У меня это вызывает ассоциацию со спящим медведем. Медведь – это русский народ, Россия – это его берлога. Пока Медведь спит или дремлет в своей берлоге, окружающие более-менее в безопасности. Но до полного покоя – далеко. Враги мечтают извести Медведя, но вот как это сделать – не знают.
Те, кто рискнул залезть в берлогу или разозлили Медведя – сгинули. Остаётся строить козни, мелко пакостить и хитрить, но в открытый бой – не лезть.
Конечно, это всего лишь аналогия, и раскритиковать её можно легко, найти массу «неточностей» картины.
Интересное мнение по этому поводу высказал один мой коллега по работе. За разговором в курилке он, человек начитанный и разносторонний, поделился своими соображениями о русском народе. По его мнению, русские – это потомки древней вымершей цивилизации, типа Атлантов.
Жили они на современной территории России, а по уровню прогресса были очень развиты даже по современным меркам. Со всеми своими возможностями они контрастно отличались от дикарей, которые с луками и топорами бегали в лесах Европы. И европейцы безмерно боялись «высших» людей.
Эту гипотезу он подкрепил массой доводов, которые ничего прямо не доказывают, но задуматься заставляют. Например, наличие уникальных русских технологий, вроде изготовления кольчуг. Даже само происхождение русских как народа. Русской государственности немногим более тысячи лет, а единого «предка» у русского народа – нет. Об этом спорят до сих пор, единой точки зрения, которая бы всех устраивала – пока не нашли.
В современном мире быть русским – это скорее быть носителем некого «ментального элемента». Как если бы это давало своего рода «подключение» к «коллективному бессознательному» полю, матрице. Если ты русский, то в тебе этот «дух» есть.
А ещё эта гипотеза хорошо объясняет такую «заложенную на генетическом уровне» «нелюбовь» к нам со стороны иностранцев, вызванную паническим страхом.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Вот почему русских боятся: или Психология русского солдата.
Казалось бы, такое внимание к холодному оружию должно было остаться в прошлом, когда на смену гладкоствольным ружьям пришли нарезные, отличавшиеся повышенной прицельной дальностью.
Выжившие солдаты вермахта еще много лет вспоминали штыковой бой как самое страшное, что им довелось пережить на восточном фронте.
«Рвануть тельняшку на груди»
Сильнее штыковой атаки немцы в Великую Отечественную войну боялись только бойцов в тельняшках.
Традиция нападать на врага с голой грудью или в нательном белье также берет свое начало от славян и варягов, пришедших на Русь. Такая «одежда» сразу показывала бесстрашие противника и его решимость умереть на поле боя.
Дополняла эту психологическую атаку улыбка, с которой советские солдаты подходили к врагу. Герой Советского Союза Виктор Леонов вспоминал, что такие атаки его моряков оказывали на немцев буквально гипнотическое воздействие. Преимущество обеспечивалось еще до прямого столкновения. Это было нечто сродни знаменитой «атаке мертвецов» у Осовица в Первую мировую войну.
Легендарный генерал Чуйков вспоминал, как в Сталинграде, где немецкие и красноармейские позиции находились как можно ближе друг к другу, почти каждая стычка превращалась в штыковую схватку. Советские солдаты и матросы бросались на врага со штыками, как с вилами, глубоко вонзая их в противника, а затем опрокидывая его за свою спину. Никакие хваленые немецкие егеря с их подготовкой и навыками боевых искусств не могли выдержать такого натиска.
Для войн, которые традиционно велись в Европе, попасть в плен к врагу было, конечно, не очень почетно, но это было вполне обычным делом. Рыцари в Средние века регулярно попадали в плен, затем выкупались своими крестьянами и жили дальше, как ни в чем не бывало.
На Руси попасть в руки монголов, половцев или крымских татар означало стать рабом и оказаться где-нибудь на турецкой галере, так что у нас есть историческая традиция не сдаваться.
Чего боятся россияне
В конце марта более 67% россиян (и 83% москвичей) главным событием последних недель считали эпидемию коронавируса, показал опрос «Левада-центра». Волновавшие россиян ранее дискуссии о поправках в Конституцию привлекали уже в пять раз меньше внимания.
Опрос показал, что в стране что-то начинает меняться. Федеральный центр отдал на места заботу о здоровье населения, россияне в ответ дали понять, что они деятельность своей местной власти одобряют теперь больше (65%), чем власти центральной (63%). Есть ли у них желание в трудный час не менять коней, сосредоточить всю власть в узкой команде? У 37% есть, но у 50% – нет. Была ли паника в народе? Нет: опасались заразиться вирусом 44%, не опасались – 54%. (В группе риска 65+ лет резонно испытывали опасения заболеть 54%.)
С учетом складывающейся ситуации мы решили порасспрашивать людей о том, чего они вообще боятся и в какой степени. Для этого мы использовали набор вопросов, которые задавали много раз, и накопили большой массив ответов. Массовые страхи мы начали изучать 26 лет назад и уже привыкли к причудливой структуре этих фобий и к ее удивительной устойчивости.
Составляя тогда для вопросника список из почти двух десятков страхов, мы были уверены, что на первом месте окажется страх смерти, от него по нисходящей расположатся прочие фобии. Вовсе нет! Что же сильнее страха смерти?
И 26 лет назад, и теперь среди страхов на первом месте стоит боязнь, что заболеют близкие, дети. Для ответов была предложена пятибалльная шкала. По ней в сильной и очень сильной степени этот страх испытывают сейчас, по их словам, почти 80% опрошенных. Но видеть в этом проявление вирусной паники не надо. Этот страх был всегда на первом месте и почти всегда примерно на таком уровне.
Что за страх стоит на втором месте? Может быть, боязнь собственных болезней и мучений? Нет, это страх номер 4. Может, пугает неумолимая старость? У нас стареющее население, потому респонденты старше 55 лет – самая многочисленная категория. Но из них более половины заверили, что совсем или почти совсем не боятся старости. Она оказалась на последнем месте. Стихийные бедствия? Они все чаще, жертв все больше. Но их не боятся свыше половины наших жителей. Доля тех, кого они все же пугают, в последние годы падает. Этот страх – нынче третий от конца.
Наверное, наше небогатое население боится бедности, потери сбережений? Да нет, эти страхи стоят на шестом и одиннадцатом местах. Нас приучили к низкой безработице, поэтому страх потери работы оказался в последней пятерке.
А вот какие страхи на призовых местах: политические. У большинства на втором месте страх мировой войны. Однако у таких крупных категорий активного населения, как рабочие и служащие, на втором месте страх произвола властей, беззакония. Эту боязнь в небольших городах и в селах испытывают более половины взрослых жителей. Список пронизывают страх возврата к репрессиям, страх ужесточения политического режима. Эти страхи испытывают 37–38%. Вот чего боятся больше смерти (36%).
Автор – руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра»
Русские о ковиде: дурь, пофигизм и бесстрашие
Никита Миронов
Почему мы не боимся коронавируса? Все прямо как в анекдоте:
— Девушка, а почему вы не курите и не пьете?
Вот и нам надоело бояться. Когда из каждого утюга несколько месяцев подряд подвывают, как страшно жить, возникает естественная человеческая реакция: вам надо — вы и бойтесь. А мы не будем.
Вторая причина — фатализм. Русский человек живет по пословице «чему быть, того не миновать». Он искренне убежден, что если чему-то случиться суждено — не отвертишься. Хорошо так думать или плохо, другой вопрос.
Массовая вакцинация от коронавируса начнется в ноябре / Фото: Сергей Киселев / АГН Москва
Третья причина органично вытекает из второй. Это наш природный пофигизм. Русский человек живет как самурай — так, будто уже умер и ему ничего не страшно. Почему самураи всех побеждали? А потому что исповедовали этот принцип. Русский человек пошел дальше: стал дурным и храбрым не только в бою. Он садится за руль пьяным, как один известный актер. Он не идет к врачу до тех пор, пока физически может ходить. Две трети россиян не делают никаких накоплений. И не потому, что бедные. Просто зачем мертвому самураю деньги? Будет день — будет пища.
Мы вообще ни по какому поводу не паримся. И зря. Париться порой нужно. Коронавирус — не выдумка конспирологов, от него сотни тысяч умерли. Опрос, кстати, показал, что 13 процентов россиян мало волнует здоровье не только собственное, но и окружающих. Они готовы прийти на работу даже с признаками недомогания. И кроме как скотством это назвать трудно. Ну ладно ты в душе отмороженный на всю голову японский воин. Но ведь не все такие! Кто-то, представьте, еще пожить хочет, а не лежать без сознания под аппаратом ИВЛ. Так что давайте природную дурь хотя бы частично контролировать.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции