можно ли рисовать на стене цоя
Загадочное появление граффити на стене Цоя вызвало переполох
Рок-легенда жив и требует перемен
На прошлой неделе на знаменитой стене Цоя на углу Старого Арбата и Кривоарбатского переулка произошло таинственное «обновление». В четверг утром прохожие обнаружили на части Стены вместо многочисленных разноцветных надписей и рисунков большое граффити с портретом певца и цитатой-лозунгом из его самой знаменитой песни «Перемен требуют наши сердца» на выразительном черном фоне.
Фото: Артур Гаспарян
Как рассказали «ЗД» сотрудники близлежащего кафе, еще накануне вечером, когда они закрывали заведение, ничего подобного не было. Новое граффити вызвало большой интерес у фланирующей публики и моментально стало объектом многочисленных фотографирований и позирований «на фоне». Учитывая контекст текущего общественно-политического момента апелляция анонимных художников к самому знаменитому протестному культовому песенному лозунгу артиста-легенды приобрело безусловную остроту и злободневную плакатность.
24 июня исполнилось 30 лет со дня последнего концерта Виктора Цоя на грандиозном фестивале «Звуковой Дорожки», который состоялся на БСА в Лужниках в присутствии 80 тысяч зрителей в День молодежи на традиционном в те годы летнем празднике «Московского Комсомольца». Уехав вскоре в отпуск в Прибалтику, Виктор Цой погиб 15 августа 1990 г. в автокатастрофе на трассе Слока-Талси в Латвии.
Стена Цоя: история арбатского мемориала и его зарубежных аналогов
Фото: ТАСС/Максим Шеметов
Дом № 37 по улице Арбат прославился в 1990 году, когда на одной из его стен появилась надпись о гибели Виктора Цоя. С тех пор здесь постоянно собираются не только поклонники группы «Кино», но фотографируются туристы. Недавно стену Цоя предложили сделать памятником культуры. Придать ей такой статус предложили в Мосгордуме. Также предлагалось перенести ее в другое место или закрасить граффити с портретом музыканта. Колумнист m24.ru Алексей Байков рассказывает о появлении этого народного мемориала и его побратимах в других странах.
В последний раз ликвидировать стену пытались еще в 2009 году, но тогда на ее защиту встали не только завсегдатаи Арбата, но и активисты молодежных движений. До этого была еще попытка уничтожить мемориал: в 2006 году группа Art Destroy Project закрасила большую часть стены черной краской. «Арбатские» вскоре покрыли стену новыми граффити, правда менее красивыми, чем те, что были раньше, на том все и успокоилось.
Было бы конечно соблазнительно нарисовать стандартную схему «косные городские чиновники хотят уничтожить символ нескольких поколений неформалов», но дело в том, она будет крайне далека от истины. Вплоть до недавнего времени «Стена Цоя» пользовалась условным «охранным» статусом. В 2013 году, когда Мосгордума принимала постановление об ужесточении наказаний за самовольное нанесение надписей и расклейку объявлений, именно для нее было сделано чуть ли не единственное на весь город исключение. В настоящее время рассматриваются различные варианты придания стене статуса «памятника» или «объекта культурного наследия». Такая бумажка с одной стороны защитит «Стену Цоя» раз и навсегда, а с другой – уничтожит ее как артефакт субкультуры. Ведь на «памятнике» или «объекте» уже нельзя будет просто так написать баллончиком «Цой жив!», и уж тем более рядом с ним нельзя будет орать под гитару вечную как этот мир «Восьмиклассницу».
Но помимо неформалов и чиновников существует еще и третья сторона конфликта, о которой часто забывают – жители Арбата. То есть те, кому по праву рождения или по причине внезапно свалившегося на голову богатства «повезло» с квартирой на бывшей главной тусовочной улице Москвы. А еще они же, согласно Конституции, наделены правом избирать депутатов муниципальных собраний и Мосгордумы. А депутаты, уже в силу своего статуса, обязаны хотя бы попытаться угодить и «нашим» и «вашим». Так замыкается круг.
Фото: ТАСС/Максим Шеметов
Портрет среднестатистического социально активного избирателя на этом фоне вырисовывается достаточно хорошо. Ему от 40 до 70 лет, на Арбате он просто живет – то есть каждый день ходит по этой улице на работу и с работы, выгуливает там детей и покупает хлеб, а еще он хочет чтобы «было тихо». Городское пространство в его понимании должно состоять из череды ухоженных клумб, магазинов и детских площадок, а молодежь со своими гитарами должна собираться где-то в другом месте, но не у него под окнами. При этом ему нравится жить именно на Арбате, и он не собирается никуда переезжать – ведь это же «такая историческая улица». На то что пресловутый «арбатский колорит» был создан в том числе мешающими ему жить художниками, уличными музыкантами и неформалами, ему глубоко наплевать.
С такими же проблемами, кстати, в свое время приходилось сталкиваться жителям улицы Хэйт-Эшбери в Сан-Франциско (место где «зародилось» движение хиппи), копенгагенской Христиании, и берлинского тусовочного квартала Фридрихсхайн. Просто у нас механизмы согласования интересов на уровне горизонтальных связей отсутствуют, и все конфликты принято решать через органы власти.
«Народный мемориал» – памятник самим себе
Реальная история «Стены Цоя» несколько отличается от общепринятой канонической. Согласно последней, в день смерти лидера «Кино» чья-то анонимная рука написала на стене дома №37 «Сегодня трагически погиб Виктор Цой», ей ответили: «Цой жив!», после сороковин кто-то принес портрет, сигареты и цветы, так все и началось. Правда, уцелевшие с тех времен «арбатские» рассказывают ее совсем по-другому: «устье» Кривоколенного переулка неформалы облюбовали для своих сборищ еще за несколько лет до гибели лидера «Кино», примерно с 1987 года. Стену в те времена использовали в качестве своеобразного тусовочного телеграфа – на ней фломастерами отмечались приехавшие автостопом из других городов, оставляли объявления о будущих «сейшенах» (концертах) и «вписках» для своих. В день смерти Цоя появилась та самая надпись, а все написанное и нарисованное на ней с тех пор – это одна гигантская «ветка комментариев» к этой исторической фразе.
Так что «Стена Цоя» – это памятник не только ему, но и нескольким поколениям приходивших на Арбат неформалов. Любили они при этом «Кино», «Алису» или вообще Einstürzende Neubauten – не суть важно. Под кирпичами этой стены, под слоями краски спрятана частичка истории каждого из них.
Именно поэтому сама идея подобных «народных мемориалов» во всех своих смыслах вступает в противоречие с традиционными официальными памятниками. Большая часть монументов и монументальных строений на улицах Москвы и других мировых столиц призваны напоминать нам о великих правителях и полководцах. За ними, как правило, следуют ученые и получившие официальное признание деятели искусств. Именно такой и должен видеть историю обычный горожанин – как цепь великих свершений, а не как непрерывность поколений обычных людей.
Фото: ТАСС/Максим Шеметов
Любой «народный мемориал» самим фактом своего существования противостоит этой навязанной сверху перспективе. Он напоминает о людях или событиях, не существующих в официальной версии истории, но оставшихся в живой человеческой памяти. Он не ломает городское пространство собой, а дополняет его. Он не символизирует вечное и неизменное, а наоборот меняется вместе с жителями города. Он не подавляет собой, а находится как бы на одном уровне со зрителем, иногда даже практически не выделяясь на фоне окружающей местности.
Так, например, власти Абердина, штат Вашингтон, как и местный синклит «отцов города», долгое время сопротивлялись любым попыткам увековечивания памяти родившегося там Курта Кобейна – уж очень непростыми были отношения у него отношения со своей «малой родиной». Но чья-то рука вырезала на скамейке в местном парке надпись «Curt’s Park», и видимо она же расписала граффити пролет и опоры того самого моста, о котором была написана песня Under the Bridge. Спустя 20 лет городские власти, наконец, сдались и позволили установить бетонную гитару на постаменте – оказалось, что без Курта Абердин никому в Америке попросту неинтересен.
Другой пример, теперь уже из недавней московской истории. Когда в 90-х годах автомобильный трафик вырос в несколько раз, на переходе через Большую Пироговскую рядом с Абрикосовским переулком стали регулярно сбивать пешеходов. В конце концов, видимо после очередного такого умертвия, кто-то повесил на фонарном столбе напротив маленький кладбищенский венок. Застывшие в ожидании «своего» светофора люди, как правило, со скуки озирались по сторонам. И тогда их взгляды неизбежно цеплялись за необычный столб, а венок на нем своим видом вызывал уже вполне определенные ассоциации. Увидевшие его, вели себя на этом переходе куда осторожнее и старались смотреть по сторонам. Такую же роль в те времена играли и возведенные «самостроем» мемориалы погибшим на федеральных трассах.
«Стены-побратимы»
Фото: ТАСС/Вадим Жернов
В Санкт-Петербурге поклонники Цоя и «Кино» по традиции оставляют свои граффити на стене бывшей котельной «Камчатка», где музыкант спасался от закона о тунеядстве и вкалывал на хлеб насущный вместе с Задерием, Башлачевым, Машниным и прочими живыми и уже покойными легендами русского рока.
В Нижнем Новгороде тоже имеется, правда не стена, а Арка Цоя. Рядом местный художник Александр Лавров создал еще и «Поп-алтарь» с портретами 11 звезд российской и советской эстрады, от Вертинского до Земфиры.
В Киеве своя Стена Цоя появилась относительно недавно благодаря усилиям художницы Даши Суворовой. В скором времени в городе также появится тематический парк имени Виктора Цоя в массиве Березняки – на том самом месте, где снимался эпизод из фильма «Конец каникул», в котором лидер «Кино» впервые дебютировал в качестве киноактера.
В Праге находится знаменитая на всю Европу «Стена Леннона». История этого куска ограды Мальтийского сада в районе Мала Страна точно так же, как и на Арбате, началась за несколько лет до трагической гибели музыканта – еще в 70-х там оставляли свои граффити поклонники The Beatles и Джона. А в ноябре 1980 года, когда сообщения об убийстве у арки «Дакота-билдинг» появились во всех чешских газетах, кто-то написал на ней «Za Johna Lennona» и пририсовал крест. После первой попытки властей закрасить граффити, на стене стали появляться уже политические лозунги, а в дальнейшем она стала одним из символов борьбы молодежи против идеологического диктата чехословацкой компартии. В скором времени не стало ни той партии, ни самого государства Чехословакия, а новые надписи на стене продолжали появляться, несмотря на вялые попытки пражской мэрии прекратить «вандализм».
Фото: Zuma/ТАСС/Aziz Karimov
В ноябре 2014 года арт-группа Pražská služba полностью закрасила старые граффити белой краской, написав поверх «Wall is over» (Стена окончена). Тем самым участники группы напомнили об акции сопровождавшей серию концертов Джона и Йоко «Live Peace» 71 года, в ходе которой в Торонто и Лондоне вывешивались огромные белые билборды с надписью «War is over! If you want it» (Война окончена, если ты этого хочешь). Впрочем, сами они заявили, что закрасили стену лишь для того, чтобы новые поколения смогли выразить себя и оставить свои надписи. Пражские битломаны не замедлили воспользоваться их предложением, так что теперь белая краска на «Стене Леннона» лишь изредка выглядывает из под напластований свежих граффити.
Посреди бизнес-квартала Токио прямо в кирпичной облицовке балюстрады роскошного бизнес-центра фанаты создали «Стену Ютако Озаки» – рок-барда, умершего в 1992 году от последствий употребления наркотиков. Поскольку малевать граффити во всю ширь в этих местах явно не принято, все сделано по-японски скромно: большинство надписей оставлены либо канцелярской замазкой либо маркером и почти все умещаются на одном-единственном кирпиче. Городские власти «Стену Озаки» не трогают – в Японии вообще принято уважать любую память об умерших.
В Воронеже ограда местного Левобережного кладбища была превращена поклонниками группы «Сектор Газа» в «Стену Юры Хоя» – в основном в знак протеста против того, что власти до сих пор не разрешают установить ему памятник в родном городе.
И наконец в сентябре 2015 года в Одессе была торжественно открыта стена памяти погибшего в автокатастрофе лидера группы «Скрябин» Андрея Кузьменко. Хоть она и создавалась не как «народный мемориал», а как арт-объект, но работали над ней не профессиональные художники а поклонники певца Владимир Миронов и Олег Доронин. Возможно, в скором времени там появятся и обычные «непричесанные» граффити от фанатов, а пока неизвестные вандалы уже успели изуродовать памятник, облив портрет Скрябина зеленой краской.
Цой мертв: неизвестные художники закрасили знаменитую стену на Арбате
В Москве неизвестные закрасили знаменитую стену Цоя. На стене, которую фанаты «Кино» разрисовали портретами лидера группы и расписали цитатами из песен, появилась одна большая надпись, гласящая, что «Цой мертв».
Как передает издание «Йод», неизвестные художники таким образом выразили свой протест против самого факта нахождения такого объекта в центре Москвы. Источник, близкий к организаторам акции, сообщил журналистам, что они считают стену «язвой на теле города».
Они отмечают, что в этом «уродливом месте» собираются «бомжи, маргиналы и прочие отбросы общества», которые там «пьют, мусорят, матерятся и позорят культурное достояние общественности». Анонимные художники подчеркивают, что «оправдывать свое скотское поведение прославлением умершего — низко и отвратительно».
Сообщается, что надпись на стене Цоя появилась в ночь на 20 июня, и уже утром была закрашена.
Именем Цоя называют стену дома номер 37 на Старом Арбате, которую после смерти лидера группы «Кино» облюбовали его поклонники. Они оставляли на ней многочисленные благодарственные надписи и рисунки, и в московской неформальной среде это место стало в своем роде культовым. Некоторые парламентарии даже обратились к городским властям с просьбой сохранить стену как объект культурного наследия.
В частности, депутат Госдумы Александр Агеев предложил мэру Москвы Сергею Собянину присвоить стене Цоя статуса памятника. Он обратился к градоначальнику после того, как муниципальные депутаты района Арбат попросили власти ликвидировать стену. Они объяснили свою просьбу жалобами местных жителей, которым мешают многочисленные пьяные компании, собирающиеся возле стены.
Граждане в ответ на это составили онлайн-петицию в защиту «культового» места. Под ней подписались более 40 тысяч человек. Но, как бы то ни было, городские власти не стали включать стену памяти Виктора Цоя в число культурных объектов. Как объяснили в Мосгорнаследии, увековечить тот или иной объект можно лишь через 40 лет с даты того исторического события, с которым он связан.
Виктор Цой погиб в автокатастрофе в августе 1990 года, ему было 28 лет. 21 июня нынешнего года ему исполнилось бы 54 года.
Пименов: Не сажать же фанатов, разрисовавших Стену Цоя, теперь в тюрьму
Экс-руководитель фан-клуба «Динамо» Алексей Пименов в интервью Лайфу высказал своё мнение об акциях фанатов у Стены Цоя и у офисов ВТБ.
Алексей Пименов. Скриншот: Youtube/Dynamo Moscow FC
— Алексей, надпись поклонников «Динамо» на Стене Цоя имеет что-то общее с акцией, устроенной фанатами ранее у офисов ВТБ?
— Стоит начать с того, что я уже почти год не являюсь руководителем динамовского фан-клуба. От себя могу сказать, что ещё много лет назад клуб болельщиков «Динамо», которым я руководил многие годы, заложил очень правильный фундамент проведения любых фанатских акций. Прежде всего, любая акция должна нести в себе правильную смысловую нагрузку в рамках правового поля, так, чтобы фанатов не демонизировали, не называли отморозками или беспредельщиками. Всё должно быть в рамках закона. И поверьте, что эти рамки позволяют достучаться до адресатов.
— Главное недовольство всех болельщиков — это отложенный переезд на стадион в Петровском парке?
— Ещё в 2014 году, поняв, что дело пахнет долгостроем, а на объекте не ведётся никаких работ, мы устроили митинг возле управляющей компании «Динамо», которой принадлежит стадион. Собралось человек 200 авторитетных болельщиков, которые заявили достаточно логичные требования: где наш стадион? К нам вышли руководители стройки. Разговор был на повышенных тонах, но без грубостей. И что вы думаете? Через неделю стройка началась. Мы добились установки веб-камер, с помощью которых любой желающий мог смотреть за всеми этапами строительства в режиме онлайн. Представитель фан-клуба вошёл в наблюдательный совет и отчитывался о ходе стройки перед болельщиками на регулярной основе.
Фото: © РИА Новости / Владимир Федоренко
Также около года назад фан-клуб организовал масштабный митинг на территории Петровского парка. Нам удалось донести позицию фанатов до руководства управляющей компании. И, опять же, как и в первом случае, цели акции были достигнуты без перекрывания улиц или других агрессивных действий.
Также хотел бы отметить, что линия выражения своей позиции легальными способами, заложенная клубом болельщиков «Динамо», дала свой результат и в отношениях с РФС. Нам удалось привлечь внимание нового президента РФС Александра Дюкова, и наконец динамовские болельщики были услышаны: финальный матч Кубка России по футболу состоится в Самаре, а не на нашем стадионе, как этого хотели отдельные горячие головы!
Другой вопрос, что руководители в футбольном клубе или на стадионе меняются с завидной регулярностью, отчего, по моему мнению, и происходят все эти проблемы, и мирный голос болельщиков не слышат те, кто должен, казалось бы, слышать.
Публикация от Dynamo Moscow FC (@fcdm_official) 14 Апр 2019 в 12:59 PDT
— Как вы сами относитесь к этому граффити на легендарной стене на Арбате?
— Не поверите, об акции узнал только от вас сейчас. Как я уже говорил, нам удалось сформировать правильную базу, когда фанаты вот такими мирными способами пытаются привлечь внимание к проблеме клуба. Когда голос болельщиков не слышат, то они ищут разные, порой очень креативные способы проведения акций. В частности, недавно я слышал, что у офисов банка ВТБ динамовские болельщики провели баннерную акцию, теперь вот граффити.
— Кто мог разрисовать Стену Цоя (без имён, конечно)?
— Знаете, это мог сделать кто угодно. Сейчас достаточное количество молодёжи, увлекающейся современными видами искусства, в том числе и граффити. Могу только сказать, что в моё время наше поколение выражало своё мнение немного другими способами.
Кто конкретно проводит эти акции, мне абсолютно всё равно, главное, чтобы они проходили в конструктивном и позитивном ключе, который, как мне кажется, даёт результат.
— В фан-клубе «Динамо» как-то обсуждали эту тему?
— После прошедшего чемпионата мира я не держу руку на пульсе событий внутри фан-клуба. Там сейчас новый достойный руководитель. Мне трудно сказать, что там происходит. Обсуждали или нет, я не знаю. Но вижу, что клуб болельщиков поддерживает акции по донесению наболевшего у фанатов. Считаю, это правильно!
— Это можно расценивать как крик отчаяния болельщиков, чтобы их услышало руководство клуба?
— Расценивать можно как угодно. Кому какое дело? Главное, чтобы был результат. Когда я был у руля, я всегда ставил это во главу угла. А кто и что потом об этом напишет, никакой роли не играет. Решение принимают наверху, а не в обсуждениях и комментариях.
— Как думаете, будут ли применены какие-либо санкции к этим людям?
— Если в их действиях нет состава преступления, то какие могут быть санкции? Не сажать же за это в тюрьму? Люди пытаются донести свою позицию, привлечь внимание к проблеме клуба. Если у нас будут применять санкции за такие акции, то скоро на трибунах придётся посадить манекены, а в громкоговорители пустить фанатские песни, чтобы создать иллюзию шоу.