Мотив сна в русской литературе
Исследование«Роль сна в художественных произведениях писателей XIX века».
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
Яснинская средняя общеобразовательная школа №1
Учебно-исследовательская работа на тему:
«Роль сна в художественных произведениях писателей XIX века».
Выполнила ученица 10 класса:
Проверила: Гусева А.П.
Учитель русского языка и литературы
2.Сны в русском фольклоре…………………………….………………………. 5
3.Пословицы и поговорки о сне………………………….………………………6
3.1Афоризмы деятелей культуры о сне………………………………………….7
4.Сон как литературный приём……………….………..………………………. 8
5. Роль сна в произведениях русской литературы XIX века
5.1 Вещий сон Петра Гринева
(Пушкин А.С. «Капитанская дочка»)………………………………. 9-10
5.2 Пугающий сон Чарткова (Гоголь Н.В. Портрет»)…………………………11
5.3. Сон, раскрывающий внутренний мир героя (Гончаров И.А. «Обломов»)……………………………. 12-14
5.4 Сон, раскрывающий внутренний мир героини (Островский А.Н. «Гроза»)……………………………. 15
Философу приснилось, что он стал мотыльком. И, проснувшись, он уже не знал, кто он: мудрый старец, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылёк, которому снится, что он — мудрый старец.
Сон… Конечно же, каждый человек слышал об этом явлении. Данный процесс преследует нас с самого рождения. Вроде бы мы знаем все о снах. Но явление сна все еще остается загадкой для человеческих умов. Я считаю, что выбранная мной тема «Роль сна в художественных произведениях писателей XIX века» актуальна, так как современные читатели пропускают лирические отступления, хотя они играют важную роль и в раскрытии характера, и в роли предвестника событий, поэтому я хотела бы доказать, что сон играет важную роль в нашей жизни. Сны — одна из самых привлекательных и распространенных сфер человеческого духа. Сны могут вызывать как положительные эмоции, так и пугающие, нереальные.
Цель работы: выявить роль снов в произведениях русских писателей XIX века.
Задачи : 1. Исследовать литературу по данной теме.
2. Проследить роль снов в произведениях русской литературы XIX века.
3.Определить значение снов.
Гипотеза: если знать значение снов, то можно предвосхитить развитие внешнего и внутреннего сюжета произведения.
1. Метод анализа и разложения предмета на составные части.
2. Метод визуализации.
Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он несет.
Сон как особый дар
Сон – это особый дар, посылаемый человеку богом сна – крылатым Морфеем, одним из сыновей бога Гипноса. И, пожалуй, они были правы, сон – это действительно дар Природы, значение, которого трудно переоценить. Сон всегда являлся таинственной загадкой для человека. Эта загадка включает в себя и народные верования, и предсказания, и колдовство. В ней скрыты и смешаны мистические ингредиенты. Недаром, в наше время ученые уделяют много времени изучению такого явления как сон. Многие мыслители и различные деятели изучали сновидения. Платон считал, что сны могут служить источником творческого вдохновения, Аристотель продолжением деятельности. Проблема снов занимает особое место в медицине, особенно в психологии. Систематическую теорию создал знаменитый психиатр Фрейд: сон — это иллюзорное осуществление вытесненных желаний. Другой психиатр, Юнг, рассматривает сны как предшественников будущих тенденций развития личности. Наука открыла связь снов с мифами, а также универсальный характер ряда образов и символов, что в свою очередь было подхвачено литературой, особенно романтизмом. Романтики считали, что сны играют решающую роль в творческом процессе. Большой интерес к снам был у символистов.
Сны — одна из самых привлекательных и распространенных сфер человеческого духа как для писателей, так и для читателей.
Сны в русском фольклоре
Пословицы и поговорки о сне
Русский фольклор посвятил много пословиц и поговорок такому явлению, как сон. В них осуждаются люди, которые любят поспать, чествуются те, кто рано встает и принимается за работу.
1) Беспечальному сон сладок.
4) Кто больше всех спит, тот меньше всех живет.
5) Рано вставши, больше наработаешь; рано женившись, скорее помощь будет.
6) Кто хочет много знать, тому надо мало спать.
7) Встанешь раньше, шагнешь дальше.
8) Кто рано встает, тому бог дает.
9) Ранняя птичка носок прочищает, поздняя глаза продирает.
10) Сон: ночью друг, а днём враг.
11) Чем больше спишь, тем больше хочется.
13) Спит лиса, а во сне кур щиплет.
Афоризмы деятелей культуры о сне
Джордж Бернард Шоу: «Ночь несет покой старикам и надежду молодым».
Кому всего дороже легкий сон».
Кушнер К.: «Истинное пробуждение наступает не после сна, а после хорошей встряски».
Сухоруков Л.: «Не бойтесь вставать рано! Бойтесь проспать собственное пробуждение!»
Максим Звонарев: «Считают, что успех приходит к тем, кто рано встает. Нет: успех приходит к тем, кто встает в хорошем настроении». Бойтесь проспать собственное пробуждение!»
Произнесенные когда-то людьми простые слова, но имеющие очень глубокий смысл, затрагивающие душу, со временем становятся афоризмами. Из поколения они передаются на устах, о них пишут книги, составляют сборники. Так, даже совершенно не известный, человек мог оставить свой след в истории, его слова будут повторять внуки и правнуки. В них содержится истина, правда о жизни в былые времена.
Сон как литературный приём
Сон как литературный прием довольно часто встречается в произведениях писателей. Изображение сна, описание сновидения, вещего сна – весьма распространенный литературный прием. Служит для самых разнообразных целей формального построения и художественной композиции всего произведения Сон одного из действующих лиц литературно – художественного произведения может служить как бы рамкой, или обрамлением, основного сюжета, своеобразно подчеркивая его и выделяя на фоне второстепенных подробностей. Сны героев в произведениях отечественной литературы занимают особое место: через данный прием раскрывается внутренний мир героев, очень часто сны носят символичный смысл, «предсказывают» развитие сюжета; с помощью сна передаются внутренние переживания героев.
Сон в литературных произведениях имеет свои особенности: максимальная сжатость, схематичность, обилие символов, сон – безопасный повод для откровенности.
Вещий сон Петра Гринева (Пушкин А.С. «Капитанская дочка»)
«. Мне приснился сон, которого никогда не мог я позабыть и в котором до сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю* с ним странные обстоятельства моей жизни. Читатель извинит меня: ибо, вероятно, знает по опыту, как сродно человеку предаваться суеверию, несмотря на всевозможное презрение к предрассудкам. Я находился в том состоянии чувств и души, когда существенность, уступая мечтаниям, сливается с ними в неясных видениях первосония. Мне казалось, буран еще свирепствовал, и мы еще блуждали по снежной пустыне… Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор нашей усадьбы. Первою мыслию моею было опасение, чтоб батюшка не прогневался на меня за невольное возвращение под кровлю родительскую и не почел бы его умышленным ослушанием. С беспокойством я выпрыгнул из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце с видом глубокого огорчения. «Тише, – говорит она мне, – отец болен при смерти и желает с тобою проститься». Пораженный страхом, я иду за нею в спальню. Вижу, комната слабо освещена; у постели стоят люди с печальными лицами. Я тихонько подхожу к постели; матушка приподымает полог и говорит: «Андрей Петрович, Петруша приехал; он воротился, узнав о твоей болезни; благослови его». Я стал на колени и устремил глаза мои на больного. Что ж. Вместо отца моего, вижу в постели лежит мужик с черной бородою, весело на меня поглядывая. Я в недоумении оборотился к матушке, говоря ей: «Что это значит? Это не батюшка. И к какой мне стати просить благословения у мужика?» – «Все равно, Петруша, – отвечала мне матушка, – это твой посаженый отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит…» Я не соглашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из ‑ за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать… и не мог; комната наполнилась мертвыми телами; я спотыкался о тела и скользил в кровавых лужах…
Страшный мужик ласково меня кликал, говоря: «Не бойсь, подойди под мое благословение…» Ужас и недоумение овладели мною… И в эту минуту я проснулся; лошади стояли; Савельич дергал меня за руку, говоря: «Выходи, сударь: приехали». «
Совершенно особую роль в романе играет сон Гринева, который он видит сразу же после первой встречи с вожатым-Пугачевым. Введение сна Гринева объясняется как предваряющая события информация: Пушкин-де предупреждает читателя, что будет с Гриневым дальше, как сложатся его отношения с Пугачевым. Сон в известной мере наделен и функцией предсказывания последующих событий. Рождается догадка, что мужик с черной бородой похож на Пугачева, что Пугачев так же ласков был с Гриневым, что это он устроил его счастье с Машей Мироновой. Чем больше узнавал читатель о восстании и Пугачеве, тем стремительнее росла многогранность образа мужика из сна. Это становится особенно наглядным в заключительной сцене сна. Гринев не хочет исполнить просьбу матери — подойти под благословение мужика. «Я не соглашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать. и не мог; комната наполнилась мертвыми телами; я спотыкался о тела и скользил в кровавых лужах. Страшный мужик ласково меня кликал, говоря: „Не бойся, подойди! под мое благословение. «» Мужик с топором, мертвые тела в комнате и кровавые лужи — все это уже открыто символично. Но символическая многозначность проявляется от нашего знания о жертвах восстания Пугачева, о многих мертвых телах и лужах крови, которые увидел Гринев позже — уже не во сне, а наяву. Действительно, мы знаем примеры того, как вещий сон может предвосхитить дальнейшие события в произведении и предостеречь героя от необдуманных поступков.
Пугающий сон Чарткова (Гоголь Н.В. Портрет»)
В мистическом и готическом произведении Н.В. Гоголя «Портрет» мы можем наблюдать за «усложненным вариантом сна». В гоголевской повести размыто не только начало, вход в сновидение, но и выход из него маскируется трижды: пробуждения главного героя всякий раз оказывается частью кошмара. «Полный отчаяния, стиснул он всею силою в руке своей сверток, употребил все свое усилие сделать движенье, вскрикнул и – проснулся. Однако это пробуждение оказывается «призрачным», мнимым, так как после него Чартков продолжает видеть старика с ожившего портрета: «И видит он: это уже не сон: черты старика двинулись, и губы его стали вытягиваться к нему, как будто хотели его высосать … С воплем и отчаяньем вскочил он и проснулся. Но это все еще не пробуждение. Это, так скажем, еще один сон во сне. Кошмары продолжаются. Чартков освобождается от него лишь в третий раз. Гоголевские сновидения в данной повести, как матрешки, вставляются друг в друга. Повесть заканчивается все еще сном и, следовательно, без подробного описания.
Мы видим, что сны могут вызывать не только положительные эмоции, но и пугающие, нереальные. Такие сны за частую являются причиной психического расстройства человека.
Сон, раскрывающий внутренний мир героя
(И. А. Гончаров «Обломов»)
Первая часть романа «Обломов» посвящена одному обычному дню героя, который проводит его не вставая с дивана. Неторопливое авторское повествование детально и подробно рисует обстановку его квартиры, на которой лежит печать заброшенности и запустения. В вещах, окружающих героя, угадывается его характер. Особое внимание автора уделено описанию халата Обломова, восточного, «без малейшего намека на Европу», просторного, широкого, который покорно повторяет движения его тела. Любовь к Ольге Ильинской пробуждает душу героя к активной, деятельной жизни. Эти перемены связываются в мыслях Обломова с необходимостью «сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души, и с ума». Вскоре герой осознает убожество и пустоту своей бездарно прожитой жизни. Герой строго судит себя за лень и пассивность, стыдится своего барства, сравнивая свою душу с кладом, заваленным всяким сором. Перед ним возникает мучительный вопрос: «Отчего я такой?» Ответ на него писатель дал в главе «Сон Обломова», которую называют «увертюрой всего романа». Герою снится детство в патриархальной Обломовке, мы видим социальные условия, которые сформировали его характер. Резвому и любознательному Илюше не позволяют даже самому одеться. Труд здесь — привилегия дворовых слуг, которые неусыпно следят за маленьким баричем, предупреждая все его желания. С точностью писатель проанализировал детство героя, среду, формирующую в живом и любопытном малыше вялость души и тела. Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют в нравах людей в том краю. Ни грабежей, ни убийств, никаких страшных случайностей не бывало там; ни сильные страсти, ни отважные предприятия не волновали их». Бессмысленно круговращение дней, где до обеда обсуждали обед, после обеда спали, а проснувшись, пили чай, занимались «чем-нибудь» и начинали готовиться к ужину.
Сон переносит Обломова во времени, но почти ничего не меняется в его существовании. Немного учебы в «пансионе» немца Штольца не препятствует его безделью, так как на книгу его отец смотрел «как на вещь, назначенную для развлечения, от скуки и от нечего делать», и когда Илюша притворялся больным, его охотно оставляли дома. «Ученье-то не уйдет, а здоровья не купишь». характер этого героя предопределяет его заурядную, неинтересную судьбу, лишенную значительных и ярких событий, увлекательной интриги. Но несмотря на то, что ничего особенного в романе не происходит, читается он с интересом. Может быть, причина этого таится в выразительности и яркости языка писателя, в его неповторимом юморе, с которым описаны знаменитые сцены пререканий Ильи Ильича с крепостным слугой Захаром. Жизнь Обломова вовсе не так спокойна и безмятежна, как это кажется вначале. Илюша Обломов воспитан на русских народных сказках и былинах. Он растет на лоне мягкой среднерусской природы, которая сулит человеку покой и тишину, окруженный любовью и лаской. Поэтому ему чужды суета и расчетливость. Он ищет в жизни «ума, воли, чувства». И такое прекрасное, всеобъемлющее чувство, как любовь к Ольге Ильинской, озаряет жизнь Обломова, пробуждая его душу, вселяя надежду на счастье. Но если он любит искренне и нежно, то в чувствах Ольги явно преобладают расчет и тщеславие. Она поставила перед собой трудную и благородную цель — пробудить к жизни спящую душу. Может быть, это чувствует Илья Ильич, и для него любовь становится испытанием, которого он не выдерживает. Слабые попытки Обломова изменить свое существование терпят крах. Герой продолжает лежать на диване, укрываясь от вторжения внешней жизни.
Сон объясняет и такое социальное явление как «Обломовщина». В него входит весь патриархальный уклад русской жизни с его ленью, праздностью, сонливостью в сочетании с добротой, любовью, поэтичностью. Кроме того, благополучная трудовая и культурная жизнь Штольцев представляет собой модернизированный буржуазный вариант обломовщины. Следовательно, этим понятием можно обозначить вообще такое состояние, которое останавливается в своем развитии, замыкаясь на личных интересах, а значит, является неполноценным.
Мы доказали, что приём сна помогает писателю точнее выразить идею произведения, его замысел, а читателю более глубоко проникнуть во внутренний мир героя.
Сон, раскрывающий внутренний мир героини
(А. Н. Островского «Гроза»)
Увиденное во сне будь то детство, или просто приятное воспоминание придаёт человеку сил, энергии и позитивный настрой на весь день.
Презентация по литературе «Мотив сна»
Описание презентации по отдельным слайдам:
Мотив сна в русской литературе Исследовательская работа
Актуальность Проблема сна и сновидений интересовала писателей всегда. Но сегодня, в начале 21 века, чувствуется особо пристальное внимание и учёных, и писателей к такому уникальному явлению, как сон человеческий. К постижению феномена сна стремилась наука, недаром сейчас создан Институт снов, который исследует причины нарушения сна и проблемы их решения.
Цель Определить основную роль и предназначение сна в произведениях художественной литературы XIX века. Выявить, как через сны автор художественно постигает и отражает действительность
Для достижения поставленной цели нам необходимо было решить следующие задачи: отбор произведений, наилучшим образом отвечающих выбранной теме; определение значимости использования приема сна в произведениях художественной литературы; детальное рассмотрение и объяснение символического значения снов в выбранных произведениях; выделение и сопоставительный анализ функций сновидений.
Объект Сновидения и их значимость в русской литературе 19 века.
Предмет исследования Произведения художественной литературы, в которых идеи сна богаты различными направлениями, каждое из которых по-своему интерпретирует мотив сна и отводит ему совершенно особое место
Гипотеза Сон в русской литературе- это состояние, в котором человеку представляются альтернативные варианты поведения: прогнозы будущего, разрешение сложных ситуаций, принятие нестандартных решений. Предположим, что в произведениях писателей 19 века сон – это субъективное восприятие действительности и литературных образов, трактуемых нестандартно
Методы исследования Изучение научной литературы по предмету исследования; самостоятельное исследование художественного текста в направлении темы; Наблюдение за художественными функциями сна в произведениях Классификация снов, их описание; Обобщение наблюдений.
Новизна исследования При выборе произведений определённая сложность заключалась в их большом количестве, но при более детальном рассмотрении оказалось, что использование снов в текстах художественных произведений служит, как правило, сходным задачам, поэтому имеет смысл ограничиться наиболее типичными из них. Практическая значимость работы Работа имеет полезную направленность и представляет интерес, как для учителей литературы, так и для учащихся. Она поможет глубже изучить место и роль сна литературных героев, лучше понять произведение, поступки персонажей и их характер. Работа может стать содержанием элективного курса, в ней прослеживаются межпредметные связи литературы и психологии
Виды сна Сон вещий- предупреждение, дающее возможность изречения «золотого слова Святослава». Сон аллегория- Поучение. На примере иносказания Истины Прямовзорной, автор хотел довести до нас, как тяжела любая власть, основанная на крови. Сон пророческий- предсказание. Сон эпитафия- надгробная надпись. В “Железной дороге ” Некрасова эпитафия от лица самих умерших. Сон новелла- сон в кубе. Всё предельно сжато.
“КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА”(А.С.Пушкин) Сон в произведении А.С. Пушкина «Капитанская дочка» наделён функцией предсказания последующих событий. Но это «предсказание» нужно совершенно для особых целей: Пушкину необходимо заставить читателя при встрече как бы со знакомыми факторами возвращаться к сцене сна. Удивительный сон – вещий, пророческий: об этом предупреждает читателя Гринёв.
“СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ” Святославу снится в Киеве на горах «государственный» сон. Мистическим путём ему даётся узнать о походе Игоря, его поражении и нашествии на Русь врагов. Тем самым подчёркивается роль великого киевского князя, как главы русских князей и всей русской земли. Художественная функция Сна Святослава обосновать право последнего на «злато слово», в котором выступает объединителем русских князей в борьбе с врагами.
“СВЕТЛАНА”(В.А. Жуковский) Сон связан с романтическим мировосприятием. Фантастические события сна позволили Жуковскому В.А. с удивительной полнотой изобразить индивидуальный характер ожидающей любви девушки.
“ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА В МОСКВУ”(А.Н. Радищев) Сон у Радищева имеет аллегорический характер, служит не только целям разоблачения, но и призыва, нравоучения. Это способ, средство выражения идей и ничего общего не имеет с каким-либо подобием реального сна, настолько он объёмен, логичен, детален.
“ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН”(А.С. Пушкин) Сон Татьяны имеет в тексте пушкинского романа важный смысл. Он выполняет композиционную роль, связывая содержание предшествующих глав с драматическими событиями шестой главы. Сон Татьяны Лариной – это реализация сновидений из баллады Жуковского В.А. «Светлана». Сон также играет важную роль в раскрытии образа Татьяны. Ему предшествуют пейзажные зарисовки, описывающие природу на святки.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Мы проанализировали произведения русских писателей, изучаемых в 8-9 классах, и показали значимость мотива сна и сновидений. Сон может иметь аллегорический характер, служить не только целям разоблачения, призыва, нравоучения, но и предсказывать события. Таким образом, сон для писателя-это не уход от действительности, а, напротив, стремление постигнуть ее в собственных своеобразных формах, осмыслить художественно и донести до читателя. Через сны литературных героев в произведениях русских писателей 19 века мы постигаем действительность, учимся раскрывать внутренний мир героев, понимать истинные мотивы деятельности человека. Мы определили роль и предназначение сна в художественной литературе, следовательно, можно говорить о достижении цели исследования. Таким образом, в произведениях писателей 19 века сон – это субъективное восприятие действительности и литературных образов, трактуемых нестандартно. действительности и литературных образов, трактуемых нестандартно,. В дальнейщем мы планируем продолжить работу по изучению места и роли сна литературных героев в произведениях русских писателей.
МАН на тему»Сны и сновидения в русской литературе 19 века»
ДОНЕЦКАЯ НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
УЧРЕЖДЕНИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«Донецкая Республиканская Малая Академия Наук учащейся молодежи»
Секция: русская литература
СНЫ И СНОВИДЕНИЯ В РУССКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ 19 ВЕКА
Узбек Ирина Юрьевна,
ученица 10-А класса
Муниципального общеобразовательного учреждения «Школа № 78 города Донецка»
Великих Элла Николаевна,
учитель русского языка и
ГЛАВА 1. СОН КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРИЕМ И РАЗЛИЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ЕГО ИЗУЧЕНИЮ
ГЛАВА 2. РОЛЬ СНОВИДЕНИЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ XIX ВЕКА
2.1. Сон Татьяны Лариной в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»
2.2. Страшные сны Родиона Раскольникова в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»
2.3. Сон Обломова в романе И.А. Гончарова «Обломов»
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Все люди видят сны. С точки зрения медицины сон предназначен для отдыха, однако с точки зрения психологии во сне наш мозг проделывает огромную работу, перерабатывая всю ту информацию, которую мы получили за день.
Сновидения – одна из самых загадочных сторон человеческого бытия и неотъемлемая часть культуры. По мнению В. П. Руднева, «мотив сна – один из самых устойчивых в мировой литературе» [25, с. 123]. Введение сновидения как литературного приема, мотива сна в художественную ткань произведения является исконной, долговечной традицией русской литературы.
На рубеже веков возрос интерес к проблеме сновидения в сфере гуманитарного знания. Сны персонажей продолжают привлекать внимание отечественных и зарубежных исследователей и в настоящее время, что свидетельствует об актуальности этой темы для современного литературоведения.
Вместе с тем проблема сновидческого текста остается одной из наименее изученных.
Целью данной научной работы является определение смысла и роли сновидений в тексте произведений русских писателей XIX века.
При выборе произведений сложность заключалась в большом количестве художественных произведений, в которых присутствовал мотив сна. Были отобраны наиболее типичные художественные тексты.
Материалом для исследования послужили следующие произведения: роман в стихах «Евгений Онегин» А.С. Пушкина, роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского и роман «Обломов» И.А. Гончарова.
В соответствии с целью исследования выдвинуты следующие задачи:
— определить роль сна в художественной литературе;
— рассмотреть различные подходы к изучению литературных снов;
— обозначить типологические разновидности сновидческих текстов в анализируемых произведениях:
— охарактеризовать функциональные особенности сновидений в анализируемых произведениях.
При написании работы были использованы следующие методы: метод комплексного изучения литературы, анализа и синтеза, типологический.
ГЛАВА 1. СОН КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРИЕМ И РАЗЛИЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ЕГО ИЗУЧЕНИЮ
Люди спят примерно треть своей жизни. Многие видят сновидения. Сновидения принадлежат к интимному опыту человека: каждый их видит, пытается уловить в них определенный смысл. В повседневном употреблении слова «сон» и «сновидение» часто смешиваются, между ними не проводится четкой грани. Часто понятием «сон» подменяется термин «сновидение». Считается, что с литературоведческой точки зрения такое замещение недопустимо. Сон – это «периодически наступающее физиологическое состояние покоя организма, во время которого полностью или частично прекращается работа сознания и ослабляется ряд физиологических процессов» [2], тогда как сновидение – это «образы, возникающие во время сна [29]. Таким образом, главным составляющим в определении понятия «сон» является процесс, а в понятии «сновидение» – образ.
Мир снов и сновидений с давних времен интересовал человека. Для него сон всегда был загадкой, тайной, ведь неизвестно, что происходит с сознанием человека во сне. Еще Аристотель в трактатах «О сне» и «О вещих сновидениях» предположил, что сновидения – это не «язык богов» или «странствия души», а явления, вытекающие из самой сущности человеческого духа и представляющие собой результат специфической деятельности мозга [20].
Знаменитый психиатр Фрейд создал оригинальную теорию, согласно которой, сон – это иллюзорное осуществление вытесненных желаний. Согласно другому психиатру, Юнгу, сны – прямое проявление бессознательного.
Древнегреческий философ Платон считал, что сны могут служить источником творческого вдохновения. Сновидения часто используются в мифах и в фольклоре, где они является выражением народных представлений о жизни и смерти. Сновидения связаны с другими жанрами устного народного творчества: загадками, заклинаниями, заговорами. Они часто включаются в сказки, былины, лирические песни.
Сны и сновидения во все времена интересовали писателей и поэтов. Изображение сна – описание сновидения, вещего сна – весьма распространенный литературный прием. Он служит для самых разнообразных целей формального построения и художественной композиции всего произведения, и его составных частей, для идеологической и психологической характеристики действующих лиц и, наконец, для изложения взглядов самого автора.
В художественной литературе сновидения используются для создания таинственной атмосферы, иррационального фона произведения, мотивируют поступки персонажей, определяют их эмоциональное состояние. Начиная с фольклора и древнерусской литературы, сны предупреждают, поучают героев, служат знамениями, оказывают помощь в ориентации в духовном мире, исполняют желания, а также искушают, испытывают, ставят перед выбором, провоцируют [9, с. 39].
Можно вспомнить произведения мировой литературы, в названия которых вынесено слово «сон»: «Сон в летнюю ночь» В. Шекспира, «Сон» Дж. Г. Байрона, «Сновидение» А.С. Пушкина, «Сон» М. В. Лермонтова, «Дядюшкин сон», «Петербургские сновидения в стихах и прозе», «Сон смешного человека» Ф.М. Достоевского, «Тяжелые сны» Ф. Сологуба и др.
В русской литературе сны всегда играли большую роль. Многие писатели делали сон полноценным действующим лицом своих произведений. Сны героев позволяют лучше понять характеры, причины их поступков, отношение к людям и к себе. Во сне освобождается подсознание человека, поэтому он не может лгать, притворяться. Наверное, именно по этим причинам авторы часто прибегают к такому приему как раскрытие личности персонажа через его сон.
Литературные сны неоднократно становились предметом научного анализа. Русский писатель XX века Алексей Ремизов размышлял о формах русской духовности, как они отразились в классической литературе. По мнению Ремизова, в снах проявляются и отражаются индивидуальность человека, его жизнь и быт, дневные впечатления и занятия. В книге «Огонь вещей. Сны и предсонье» писатель пишет: «Редкое произведение русской литературы обходится без сна. В снах не только сегодняшние обрывки дневных впечатлений, недосказанное, недодуманное, в снах дается и познание, и сознание, и провидение, жизнь, изображаемая со сновидениями, развертывается в века и до веку» [24, с. 136]. Сон понимается автором как послание высших сил, существующих не только вне человека, но и внутри него. А. Ремизов называет сны в литературе «снами в рассказах» [24, с. 137].
В монографии «Культура и взрыв» Ю. Лотман пытался осмыслить значение сна. Считается базовым определение, данное Ю. Лотманом: «сон – знак в чистом виде, так как человек знает, что есть сон, видение, знает, что оно имеет значение, но не знает – какое. Это значение нужно расшифровать» [12, с. 123].
Проблеме художественной природы литературных сновидений посвящены работы Д. Нечаенко. В диссертационной работе «Художественная природа литературных сновидений» автор обратился к вопросу генезиса, идейно-художественной проблематики, поэтики и типологии персонажных сновидений русской прозы с целью определения их места и значения в историко-литературном процессе первой половины XIX века. Объектом своего исследования Д.А. Нечаенко выбрал прозу русских романтиков, полагая, что именно в 30-е годы XIX века в литературу активно вводится форма « сновидения ». В рамках данной работы Д.А. Нечаенко обозначает сон персонажа разными понятиями: «форма художественного языка», «устойчивый художественный прием», «мотив сновидения» [20].
Монография О.В. Федуниной «Поэтика сна» посвящена особенностям литературных снов в русском романе первой трети ХХ века. Лингвист отмечает, что «для романа ХХ века характерна крайне субъективированная модель действительности, совершенно отличная от той, которая была представлена в классических образцах XIX в.» [32].
На основе изложенного можно сделать вывод, что п од сном понимается не только психофизическое явление, но и элемент художественного произведения. В научной традиции отсутствует четкое определение литературных сновидений. Сон персонажа обозначается разными понятиями: «сны в рассказах», «сон – знак», «устойчивый художественный прием», «мотив сновидения».
Сновидения восходят к архаичным культурам, являются неотъемлемой частью мифов, в том числе и религиозных.
С XIX века сновидение превратилось в метод характеристики персонажей и художественной реальности. Сон в литературном художественном произведении помогает читателю проникнуть в глубинные, природные, пласты подсознания литературных героев. Сон играет либо компенсаторную роль нереализованного желания, либо имеет значение предощущения поворотного момента в жизни человека, вмешательства судьбы в планы героя; либо незначительные впечатления дня, получаемые извне, сон превращает в гиперболические формы времени, пространства и причинности, объясняющие религиозные и эстетические воззрения художественных персонажей.
ГЛАВА 2. РОЛЬ СНОВИДЕНИЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ XIX ВЕКА
2.1. Сон Татьяны Лариной в романе «Евгений Онегин»
По выражению А. Ремизова, «сонным даром» обладали многие русские писатели, в том числе писатели XIX века [24]. Сон как литературный прием использовал и великий классик А.С. Пушкин. Мотив сна мы находим в трагедии «Борис Годунов», романе в стихах «Евгений Онегин», повестях «Пиковая Дама» и «Капитанская дочка».
Наибольший интерес представляет сон Татьяны Лариной из пятой главы романа «Евгений Онегин». По мнению В.М. Марковича, сон Татьяны помещен в «геометрический центр» «Онегина» и составляет своеобразную «ось симметрии» в построении романа [15]. В.А Разумовская считает его одним из самых загадочных и мистических мест романа [23 ].
Исследователи много писали о художественной роли сна героини Пушкина.
Наряду с письмами сны (сон Евгения и сон Татьяны) играют важную композиционную роль (прием «зеркала») и обеспечивают структурную и содержательную симметрию романа. В частности Ю.М. Лотман пишет, о том, что сон Татьяны «выполняет композиционную роль, связывая содержание предшествующих глав с драматическими событиями шестой главы».
Ю.М. Лотман отмечал двойной смысл сна Татьяны в тексте пушкинского романа. По его мнению, сон выполняет композиционную роль и связывает содержание предшествующих глав с драматическими событиями шестой главы. Кроме того, он является «центральным для психологической характеристики героини романа». Сон объяснен напряженными переживаниями Татьяны, вызванными неожиданным поведением Евгения Онегина во время объяснения в саду и специфической атмосферой святок – времени, когда девушки, согласно фольклорным представлениям, в попытках узнать свою судьбу вступают в рискованную и опасную игру с нечистой силой [13, с. 66].
В то же время, сон характеризует и другую сторону сознания Татьяны – ее связь с народной жизнью, фольклором. Сон Татьяны – органический сплав сказочных и песенных образов с представлениями, проникшими из святочного и свадебного обрядов. Так, во сне Татьяна видит медведя, который является традиционной центральной фигурой святочного маскарада.
В обрядовой поэзии образ медведя связан с символикой сватовства. По мнению Ю.М. Лотмана, медведь – прообраз будущего жениха Татьяны, а переход через реку означает судьбу [13, с. 270].
Ю.М. Лотман также связывает мотивы сновидения и со «специфической атмосферой святок – временем, когда девушки, согласно фольклорным представлениям, в попытках узнать свою судьбу вступают в рискованную и опасную игру с нечистой силой».[13, с. 66].
По мнению В. М. Марковича, «чудный сон» имеет мифологический подтекст. Сказочная семантика осложняется ритуальными мотивами и образами. Автор исследования указывает на ритуальный сон пушкинской героини, в частности на связь «чудного» сна с обрядом гадания.
Проекции мифологической семантики, пересекаясь с проекциями символических смыслов, сообщают дополнительную глубину нравственной позиции Татьяны. В частности, ее непоколебимая верность супружеским обетам способна обрести совершенно бесспорное значение, если связать ее с мифологическими мотивировками. Для мифологического сознания соблюдение запретов, обычаев, норм исполнено высшего смысла – это гарантия социальной и природной гармонии, целостности мира, вселенского равновесия. Нарушение традиционной нормы ставит под угрозу миропорядок, ведет к разъединению исконно связанных космических элементов, освобождает разрушительную энергию хаоса. В этой системе представлений поступок Татьяны («Но я другому отдана; Я буду век ему верна») получает особую значительность [14].
На вещий, провидческий характер сна указывает В. Смирнов. Исследователь считает, что именно во сне Татьяна открывает суть Онегина, его бесовское начало [30 ]. Во сне героиня видит будущую дуэль между Онегиным и Ленским, а также гибель Ленского:
Спор громче, громче; вдруг Евгений
Повержен Ленский…[22, с. 90].
О том, что сон вещий, говорит и Л. Камедина. Татьяне дается видение о ситуации, которая ее волнует. До сна героиня любит Онегина, но внутренний голос подсказывает ей, что он не тот, за кого себя выдает. Она терзается сомнениями, кто перед ней: ангел-хранитель или бес-искуситель? В ответ ей снится «чудный сон». В нем героиня видит, что Онегин связан с «темными силам», силами зла. Сон дает Татьяне ответ: Онегин – «убийца брата моего» [8 ].
По мнению В.А. Разумовской, сон Татьяны логически и эмоционально связан не только с предыдущим текстом главы, но и с текстом последующим, поскольку представленная во сне система художественных образов предвосхищает и пародирует гостей, присутствующих в дальнейшем на именинах Татьяны в доме Лариных [23]. XVI и XVII строфы представляют собой описание картины разбойничьего пира, который одновременно является праздничным и похоронным событием. Содержание строф «определено сочетанием свадебных образов с представлением об изнаночном, вывернутом дьявольском мире, в котором находится Татьяна во сне. Во-первых, свадьба это – одновременно и похороны:
За дверью крик и звон стакана,
Как на больших похоронах» [22, с. 88].
Во-вторых, это дьявольская свадьба, и поэтому весь обряд совершается «навыворот». Во сне Татьяны все происходит противоположным образом: прибывает в дом невеста (дом этот не обычный, а «лесной», то есть «антидом», противоположность дому), войдя, она также застает сидящих вдоль стен на лавках, но это не «гости милосердые», а лесная нечисть. Возглавляющий их Хозяин оказывается предметом любви героини.
Одной из важных частей праздничного святочного цикла выступает посещение дома ряжеными, которое проходит шумно и весело. «Перевернутость» сна Татьяны определяется приходом героини в дом к ряженым, а не приходом ряженых в дом героини, а также атмосферой страха и ужаса, подменяющей традиционную веселую атмосферу праздника Святок во сне героини. Таким образом, действующие лица пира создают мистическую атмосферу данного отрывка пушкинского текста [23].
По мнению Ю.Н. Чумакова, сон Татьяны поддерживает в «Онегине» колоссальное смысловое напряжение за счет прямых и символических перекличек с романным контекстом. Сон – единственная вставная новелла внутри романного текста А.С. Пушкина. Сон выступает и как замкнутая структура, и как часть единого целого. Как пишет Ю.Н. Чумаков, «в связи с последними соображениями не возникает никаких трудностей по поводу участия в сюжете сна тех же персонажей, что и в романе» [33, с. 86]. При этом персонажи преображаются. Например, Онегин, сохраняя лишь имя, представлен во сне Татьяны совершенно преображенным. Более того, в медведе угадывается нечто иное, кроме роли сказочно-волшебного пособника героя, проводника Татьяны в лесную хижину Онегина. Ссылаясь на прочтение С.Ю. Юрского, Ю.Н. Чумаков считает возможным отождествить медведя с самим Онегиным [33, с. 89].
Далее Ю.Н. Чумаков пишет: «На самом деле характер Евгения совершенно неуловим, будучи даже вне сна Татьяны сотканным из разнообразных модусов его незаурядной личности. Татьяна в сущности не ошибалась, примеряя к Онегину литературные клише ангела-хранителя или коварного искусителя. Он мог бы быть тем и другим, но сначала предпочел роль благовоспитанного моралиста. Евгений Онегин – это большой вопрос, это герой возможности. Во сне его возможности распускаются пышным цветом, преломленные сновидческой фантазией героини. Он и жених-разбойник, и предводитель бесов, и лесной хозяин….. Человек-медведь связан с идеями синкретности, двойничества, маскарада. Встреча Татьяны с медведем, который в то же время и Онегин, может по-новому осветить все происходящее в романе» [33, с. 92].
Как видим, сон Татьяны не только помогает понять героиню, но и раскрывает образы других персонажей, в частности Онегина.
2.2. Страшные сны Родиона Раскольникова в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»
Сновидения являются важнейшим элементом художественного мира Ф.М. Достоевского. По мнению М. Бахтина, Достоевский широко использовал художественные возможности сна во всех его вариациях. Однако у писателя преобладает кризисная вариация сна [1, с. 172]. Д.А. Нечаенко уточняет, что данный тип сна выступает как «необычайно важное, этапное, кульминационное событие в духовной жизни героя. C новидения данного типа являются своеобразным духовным катарсисом, этическими мировоззренческим «чистилищем», путеводной нитью к первозданным и незыблемым, общечеловеческим моральным ценностям и императивам» [19, с. 276].
«Преступление и наказание» – самый насыщенный сновидениями роман писателя. Можно говорить не только о снах-новеллах, но и о цикле снов в контексте романа. В тексте «Преступления и наказания» можно выделить цикл снов Родиона Раскольникова.
Как отмечает О.А. Корниенко, из 15 упоминаний в «Преступлении и наказании» близких ко сну состояний Родиона Раскольникова только 7 названы автором снами, остальные определены как грезы, забытье, лихорадочные состояния с бредом и полусознанием. По своей структуре сны в «Преступлении и наказании» можно подразделить на бессобытийные, где дана констатация образов-символов, и событийные – с наличием развитого внутреннего сюжета [9, с. 40]. Помимо того, в романе существует около 9 упоминаний снов, содержание которых остается за пределами романа, автор лишь определяет состояние Раскольникова, фиксирует впечатление героя от них: «Проснулся он желчный, раздражительный, злой», сон «не подкрепил его», «придавил» [5, с. 25, 55]. Достоевский также дает обозначение снов: до преступления, на этапе наполнения идеей насилия, сны «тревожные», «свинцовые» [5, с. 25, 55], страшные, как и сама идея «крови по совести». Сразу после убийства автор определяет состояние героя как «забытье», «беспамятство», «лихорадка», «бред» [5, с. 70-71, 92].
Проанализируем пять основных снов Раскольникова. Как верно заметила В.В. Савельева, они неравномерно распределены по тексту романа. Первый и второй сны включены в первую часть романа. Это сны, которые Раскольников видит до убийства. Третий и четвертый соответственно включены во вторую и третью части романа. Рассказ о последних снах возникает в Эпилоге [26].
Первый сон можно назвать «сном о лошади». Он снится Раскольникову накануне преступления. Герой называет его «страшным сном»: «…Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему его детство, еще в их городке…», «…в большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая, саврасая крестьянская клячонка …» [5, с. 53, 54]. Эту лошадь забили кнутом до смерти. Мальчик бросается ее защищать, плачет, «обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы» [5, с. 57]. Раскольников просыпается «весь в поту» и решает отказаться от убийства: «Неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп Я ведь не вытерплю, не вытерплю!» [5, с. 59].
По мнению Р.Г. Назирова, Достоевский этим сном характеризует Раскольникова как человека, по природе гуманного. В разных образах этого сна перед нами как бы четыре роли, которые играет Раскольников в жизни: роль жертвы (кляча), роль убийцы (Миколка), роль свидетеля страданий (толпа), роль борца за униженных (мальчик). Все эти четыре роли живут и спорят в душе Раскольникова, но роль убийцы временно берет верх.
Анализируя этот сон, Р.Г. Назиров предостерегал от прямого прочтения образов сна: «Ошибочными являются все попытки буквального прочтения этого сновидения («лошадь – процентщица»). Вызванное внешними причинами, сновидение раскрывает внутреннюю борьбу». Образы этого сна соотнесены не только с предшествующей сну действительностью, но и с будущим временем жизни героя [16].
Второй сон также приснился Раскольникову накануне преступления. Это сон-греза, в котором Раскольников видит себя в Египте, в оазисе, пальмы, голубая и холодная вода, «чистый, с золотыми блестками песок». Он пьет воду прямо из ручья, но тут бьют часы, он просыпается и идет убивать. Пейзаж этого сновидения явно противопоставлен душному Петербургу, а холодная вода, голубой и золотой цвета сна позволяют представить, чего жаждет душа Раскольникова. К стихотворениям Пушкина и Лермонтова, которые указываются комментаторами как литературные источники этого сна, по мнению В.В. Савельевой, можно присоединить и Библию как первоисточник образов сновидения. Место действия сна – Египет, страна, в которой на долю ветхозаветных персонажей выпадали всевозможные испытания. Испытания ожидают и героя романа. Красота образов этого сновидения на мгновение успокаивает Раскольникова. Это сон-обман, который посылает судьба душе преступника накануне испытаний. Не только мотив жажды, но и мотив недопитой воды свяжет этот сон-грезу с последующими событиями романа [26].
Третий сон – это собственно бредовое видение, порождаемое начавшейся болезнью. Этот сон снится Раскольникову на следующий день после убийства. Герою мерещится, что на лестнице дома помощник квартального надзирателя Илья Петрович избивает квартирную хозяйку. Раскольников испытывает «безграничный ужас», его мучает страх разоблачения: «…Но, стало быть, и к нему сейчас придут, если так, «потому что… верно, все это из того же… из-за вчерашнего…Господи!», «…Страх, как лед, обложил его душу, замучил его, окоченил его…» [5, с. 110]. Данный сон можно назвать самым жизнеподобным. В нем в преображенном виде проступают события вчерашнего дня убийства.
После жуткой встречи с мещанином-обличителем Раскольникову снится «повторное убийство» старухи. В ее доме царит пугающая тишина. «Это от месяца такая тишина, – подумал Раскольников, – он, верно, теперь загадку загадывает». Герою снится, что в углу прячется старуха, он достает топор и бьет ее по темени раз и другой, но старуха даже не шевельнулась от ударов. Раскольников в ужасе обнаруживает, что она заливается тихим смехом, и в соседней комнате тоже как будто смеются. В бешенстве он колотит старуху по голове, но с каждым ударом топора смех все усиливается. Он бросается бежать, но всюду люди, на лестнице и далее – сплошные толпы, молча глядящие на него. Раскольников в смертельном ужасе просыпается.
Проведя героя через осмеяние и признание в убийстве, Достоевский заставляет Раскольникова пережить период отчуждения и долгой болезни. Последнее, пятое сновидение Эпилога существенно отличается от предыдущих снов. Это не один сон, а сжатый пересказ тех снов, которые снились Раскольникову во время болезни в острожной больнице. В этих снах нет самого Раскольникова как действующего лица. Ему грезилось, «будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной мировой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих избранных» [5, с. 522]. По утверждению исследователей, это сон о мировой катастрофе, конце света, сон-апокалипсис и пророческий сон, в котором представлено пророчество Достоевского о мировой войне или революции. Одновременно – это и сон-предупреждение, после которого Раскольников окончательно разочаровывается в своей теории о праве сильного на убийство пусть даже ради благородной цели [26]. Этот последний сон Раскольникова – единственная мотивировка перерождения героя. Ведь он пошел на каторгу без раскаяния, явка с повинной была лишь признанием его личной слабости, но не ложности его идеи. Сон о конце света произвел решающий перелом в его душе. Если раньше Раскольников считал, что «. людей с новою мыслию. необыкновенно мало рождается», то сон пронизан другим чувством: мир страдает от недостатка чистых людей; тех же, кто выдает свои идеи за великие истины, ужасающие много.
Как видим, сны Родиона Раскольникова играют важную роль в раскрытии образа героя. Без снов образ Раскольникова был бы неполным, потому что они отразили его душевные переживания, позволили проникнуть в глубины сознания героя.
2.3. Сон Обломова в романе И.А. Гончарова «Обломов»
Центральное произведение И.А. Гончарова – роман «Обломов», в котором есть особая глава «Сон Обломова». Она повествует о детстве Ильи Ильича, о его влиянии на характер Обломова. Во сне показана его родная деревня Обломовка, его семья, уклад, по которому жили в обломовском имении.
А.В. Дружинин написал о нем: «Сон Обломова» – этот великолепнейший эпизод, который останется в нашей словесности на вечные времена, был первым, могущественным шагом к уяснению Обломова с его обломовщиной…Обломов без своего «Сна» был бы созданием неоконченным, не родным всякому из нас, как теперь, – «Сон» его разъясняет все наши недоразумения и, не давая нам ни одного полного толкования, повелевает нам понимать и любить Обломова…[6].
В анализируемой главе описана жизнь Обломовки, атмосфера существования которой наложила свой отпечаток на характер главного героя романа Илью Ильича. Он рос нормальным ребенком – здоровым, живым и любознательным. Ему хотелось бегать, прыгать, играть с деревенскими мальчишками, но взрослые не позволяли ему это делать, беспокоясь за него. «Ему хотелось бы к горе, посмотреть, куда делась лошадь. Он к воротам, но из окна послышался голос матери: – Няня! Не видишь, что ребенок выбежал на солнышко! Уведи его в холодок; напечет ему головку – будет болеть, тошно сделается, кушать не станет. Он этак у тебя в овраг уйдет! – У! Баловень! – тихо ворчит нянька, утаскивая его на крыльцо» [4, с. 122].
Илюша все хотел делать сам, но родители приучили его к мысли, что есть слуги, которые все сделают. «Он только что проснется у себя дома, как у постели его уже стоит Захарка, впоследствии знаменитый камердинер его Захар Трофимыч. Захар, как бывало нянька, натягивает ему чулки, надевает башмаки, а Илюша, уже четырнадцатилетний мальчик, только и знает, что подставляет ему лежа то ту, то другую ногу; а чуть что покажется ему не так, то он поддаст Захарке ногой в нос» [4, с. 151].
Илюшу ограждали от ярких впечатлений, порывов. Такие порывы воспринимались и Обломовке с ужасом и со временем угасли. У героя формировался пассивный характер. Вся обстановка жизни Обломовки и постоянное торможение всех порывов Илюшиной деятельности и кипучей натуры привели к тому, что Илья, наделенный от природы «пылкой головой, гуманным сердцем», высокой душой и кипучей энергией превратился в героя, проводящего лучшие годы жизни во «сне», в грезах, в бездействии. Эта обстановка детства, опека старших, желание оградить от возможных проблем, закрытость от реальной жизни и страх перед настоящей жизнью, эта зависимость от крепостных слуг породили в Обломове эгоизм и малодушие, лень и апатию и остались в Илье Ильиче до конца жизни.
Существуют различные, порой противоречивые, трактовки сна Обломова. Согласно одной точке зрения, автор через сон показывает истоки формирования характера Обломова и его жизненный идеал. Размеренная, тихая и праздная жизнь была свойственна для обитателей дома Обломовых: «. труд сносили как наказание. ». Обломовцы боялись всяких новостей и всякого движения, физического или духовного, зато отличались добротой, щедростью, хлебосольностью. Именно такая жизнь сделала Илью Ильича Обломовым, вечно лежащим на диване, и не сумевшим реализовать свои большие возможности [31].
Существует и другая точка зрения. К примеру, М. Отрадин в работе «Проза И. А. Гончарова в литературном контексте» выдвигает положение о том, что в пределах «Сна Обломова» реализуется обломовская картина мира, отграниченного от внешнего и организованного в соответствии с природными законами, обусловливающими близость обломовского «уголка» сентиментально-идиллическому сознанию. М. Отрадин пишет: «Во «Сне Обломова» мы находим не чистый жанр идиллии, а тенденцию, которая утверждается особым стилем повествования, стилем, выражающим определенный взгляд на мир [21, с. 75]. Во сне описывается родной, подчеркнуто не экзотический мир. Мир «детства», свободный от страстей, оказывается желанным не только для обломовцев [21, с. 76].
Согласно В. Сахарову «Сон Обломова» мало похож на сатирическое обличение. Он ссылается на мнение Д.С. Мережковского, который считал, что автор воспевает нравы своих героев, придает их быту, еде, забавам «гомеровские идеальные очертания». Это сказка о чудесном и благословенном крае, где нет бурного моря, гор и пропастей, небо и солнце ласковы к земле и ее обитателям, в смене времен года нет никаких неожиданностей и катастроф, нет болезней, небесных знамений, диких зверей и змей, всюду мир и тишина, нет бушевания страстей и авантюр, грабежей и убийств.
В привольном народном раю, в крае русской утопии и воспитался ленивый мудрец и мечтатель в халате Илья Ильич Обломов. Этим поэтичным и бесконечно привлекательным мифом он живет, о нем мечтает, от имени своей духовной родины, благословенной Обломовки основательно критикует современную ему неидеальную российскую действительность. Любимая мысль его – вернуться сюда из достающего хлопотами Петербурга и счастливо жить здесь с женой, детьми, друзьями и даже Захаром: «Будет вечное лето, вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень… Лицо его сияло кротким, трогательным чувством: он был счастлив». Такова его золотая мечта коренного обломовца о золотом веке, «райское, желанное житье» [27].
Такой же точки зрения придерживается А.А. Кукуева, которая утверждает, что глава «Сон Обломова» ретроспективно объясняет то, что уже показано на страницах первой части и предсказывает в определенной мере дальнейшие события. «Сон Обломова» повествует о рождении «человека идиллии» из обычного нормального ребенка, а то, как складывается судьба такого человека в большом мире, рассказывает уже сам роман «Обломов». Идиллия во «Сне Обломова» куда более многосложна. Мир Обломовки Гончаровым обозначен метафорически как благословенный уголок, мирный уголок, избранный уголок[10].