хорошая память хуже чем сифилис
Электрический пес
Долгая память хуже, чем сифилис,
Особенно в узком кругу.
Такой вакханалии воспоминаний
Не пожелать и врагу.
И стареющий юноша в поисках кайфа
Лелеет в зрачках своих вечный вопрос,
И поливает вином, и откуда-то сбоку
С прицельным вниманьем глядит электрический пес.
И у каждого здесь есть излюбленный метод
Приводить в движенье сияющий прах.
Гитаристы лелеют свои фотоснимки,
А поэты торчат на чужих номерах.
Но сами давно звонят лишь друг другу,
Обсуждая, насколько прекрасен наш круг.
А этот пес вгрызается в стены
В вечном поиске новых и ласковых рук.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Страница третья. Долгая память хуже чем сифилис
Ох! Друзья мои, прошу простить меня за столь неуместное лирическое отступление, но, поймите же, описывать душистый кофе без чашки оного в руках – мучение для меня. Несколько отвлекусь и приготовлю себе этот ароматный нектар. Впрочем, что это я, вы ведь и не заметите этого.
Напиток в моих руках медленно пульсирует жизнью, жизнью вкуса, аромата, утончённости. Запах, что исходит от него – дыхание, тепло – жизнь, вкус – философия маленькой жизни. Пожалуй, включу ещё и музыку. Я прокрутил несколько станций и остановился на «вечном блюзе» Гарри Мурра.
Под ненавязчивый аккомпанемент Гарри я задремал. И, когда просыпался, смахнул несколько листов со стола. Они, задержавшись на несколько секунд в воздухе и, кажется, уже успев поверить, что умеют летать, бережно опустились на пол, который принял их в крепкие объятия пыли. Вместе с листами упала старая, покомканная фотография. А ведь там все такие счастливые, беззаботные, улыбающиеся. А ведь не так давно было, двадцать лет, всего – то, протяни руку, коснись воспоминаний, стань ими! Но, нет, события тех дней незримо далеко и мы уже не можем так искренне улыбаться.
Знаете, друзья мои, это навевает ностальгию. Пожалуй, позволю себе небольшое отступление и углублюсь в ещё более древнее прошлое. Товарищ следователь, а я уверен, что эта тетрадка попадёт к вам, с уверенностью можете перелистать эти несколько страниц – вам будет не интересно. С вашего позволения( если и будет кто, кроме вас, товарищ) я начинаю.
Навеяло что-то и вспомнилась эта песня. «И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы
Или страха сделать свой собственный шаг».
А » женщины те, что могли быть как сестры, красят ядом рабочую плоскость ногтей, и во всем, что движется, видят соперниц,
хотя уверяют, что видят
И мы несем свою вахту в прокуренной кухне,
В шляпах из перьев и трусах из свинца,
И если кто-то издох от удушья,
То отряд не заметил потери бойца.
И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы
Или страха сделать свой собственный шаг,
И над кухней-замком возвышенно реет
Похожий на плавки и пахнущий плесенью флаг.
И у каждого здесь есть излюбленный метод
Приводить в движение сияющий прах:
Гитаристы лелеют свои фотоснимки,
А поэты торчат на чужих номерах.
Но сами давно звонят лишь друг другу,
Обсуждая насколько прекрасен наш круг,
А этот пес вгрызается в стены
В вечном поиске новых и ласковых рук.
И, логически мысля, сей пес невозможен,
Но он жив, как не снилось и нам, мудрецам,
И друзья меня спросят: «О ком эта песня?» …
Я отвечу загадочно: «Ах, если б я знал это сам»
Фантастическая мудрость от Рэя Брэдбери
Главное для меня — не переставать удивляться. Перед отходом ко сну я непременно даю себе наказ с утра пораньше обнаружить что-нибудь удивительное.
Безумие относительно. Всё зависит от того, кто кого запер в какой клетке.
Настоящий ученый — романтик. Только романтики верят в то, что возможно всё.
Чудо — это не то, что мы сделали так много для нашего мира, а что мы вообще хоть что-то сделали.
Смерть — это форма расплаты с космосом за чудесную роскошь побыть живым.
Свободного времени у нас достаточно. Но есть ли у нас время подумать?
Ее интересовало не то, как делается что-нибудь, а для чего и почему. А подобная любознательность опасна.
Залезайте повыше и прыгайте в бездну. Крылья появятся во время полета.
Мужчина к 17 лет — идиот, к 18 — болван, к 20-ти развивается до придурка, в 25- он простофиля, в 30 — ни то ни се, и только к славному 40 — летнему возрасту становится обычным дураком.
Бог наградил нас жестокими дарами. Самый жестокий из них — память.
Люди — идиоты! Они сделали кучу глупостей: придумали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде айфона, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы.
Когда человеку семнадцать, он знает все. Если ему двадцать семь и он по-прежнему знает все — значит, ему все еще семнадцать.
Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например — не читать их.
В войне вообще не выигрывают, Чарли. Все только и делают, что проигрывают, и кто проиграет последним, просит мира.
Копая землю, покопайся у себя в душе.
Пусть твоя улыбка изменит мир, но не позволяй миру изменить твою улыбку.
У нас, землян, есть дар разрушать великое и прекрасное. Если мы не открыли сосисочную в Египте среди развалин Карнакского храма, то лишь потому, что они лежат на отшибе и там не развернешь коммерции.
Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного.
Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — и «друг друга они не поймут».
Мы — невозможность в невозможной Вселенной.
Электрический пес – Аквариум
«Электрический пес» – песня группы «Аквариум» из «Синего Альбома». Автор текста и музыки – Борис Гребенщиков. Премьера студийной версии композиции состоялась в 1981 году.
Аквариум – Электрический пес – слушать
Интересные факты
Песню группы «Аквариум» «Электрический пес» Борис Гребенщиков написал под впечатлением т кухонных разговор. Как он сам рассказывал в интервью, на дворе стояло начало 80-х, еще ничего не успело произойти, а люди из окружения автора любили поговорить о том, как хорошо было раньше. Суть в том, что жить нужно настоящим, а не прошлым.
В тексте песни есть отсылка к творчеству Андрея Макаревича. Речь идет о фразе «над кухней-замком возвышенно реет похожий на плавки и пахнущий плесенью флаг». Это – отсылка к песне группы «Машина Времени» «Флаг над замком».
В 2003 году кавер-версию «Электрического пса» записал Егор Летов. Однако выпустить песню удалось лишь в 2012 году, уже после смерти лидера «Гражданской Обороны». Более подробно об этой версии читайте здесь.
Аквариум – Электрический пес – текст
Долгая память хуже, чем сифилис,
Особенно в узком кругу.
Такой вакханалии воспоминаний
Не пожелать и врагу.
И стареющий юноша в поисках кайфа
Лелеет в зрачках своих вечный вопрос,
И поливает вином, и откуда-то сбоку
С прицельным вниманьем глядит
Электрический пес.
И мы несем свою вахту в прокуренной кухне,
В шляпах из перьев и трусах из свинца,
И если кто-то издох от удушья,
То отряд не заметил потери бойца.
И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы,
Или страха сделать свой собственный шаг.
И над кухней-замком возвышенно реет
Похожий на плавки и пахнущий плесенью флаг.
И у каждого здесь есть излюбленный метод
Приводить в движенье сияющий прах.
Гитаристы лелеют свои фотоснимки,
А поэты торчат на чужих номерах.
Но сами давно звонят лишь друг другу,
Обсуждая, насколько прекрасен наш круг.
А этот пес вгрызается в стены
В вечном поиске новых и ласковых рук.
Но женщины, те, что могли быть, как сестры,
Красят ядом рабочую плоскость ногтей,
И во всем, что движется, видят соперниц,
Хотя уверяют, что видят блядей.
И от таких проявлений любви к своим ближним
Мне становится страшно за рассудок и нрав.
Но этот пес не чужд парадоксов:
Он влюблен в этих женщин,
И с его точки зренья он прав.
У этой песни нет конца и начала,
Но есть эпиграф – несколько фраз:
Мы выросли в поле такого напряга,
Где любое устройство сгорает на раз.
И, логически мысля, сей пес невозможен –
Но он жив, как не снилось и нам, мудрецам.
И друзья меня спросят: «О ком эта песня?»
И я отвечу загадочно: «Ах, если б я знал это сам…»