Что вольтер имел ввиду под выражением раздавить гадину
«Раздавите гадину!» (Вольтер)
Король развратный был ревнителем морали,
старик-епископ остро чувствовал поживу.
Два подлеца в тюрьму «кощуниц» закатали,
не успокоятся пока те живы.
(почти по Вольтеру и Лотману)
Вольтер, написавший знаменитое «Раздавите гадину!» о католической церкви, выступал и против конкретных случаев религиозного террора. Вот, что об одном таком факте писал Юрий Лотман: «Во время уличного церковного хода два молодых щеголя, Ла-Барр и Эталонд (первому было 16, второму — 17 лет), демонстративно не сняли шляп перед проносимыми мимо святынями. Через месяц кто-то поцарапал ножом установленное на мосту деревянное распятие. Подозрение пало на молодых людей. Эталонд бежал, Ла-Барр же был схвачен… Амьенский епископ де Ла Мот и местный суд почувствовали поживу: можно было устроить шумный процесс против зараженной безверием и цинизмом молодежи… Развратный Людовик XV был ревнителем морали и веры, когда дело касалось его подданных. Приговор был им утвержден, и 1 июля 1766 г. Ла-Барр был подвергнут казни…». Если вместо Ла-Барра поставить Толоконникову и ее подельников, вместо епископа Ла Мота – патриарха Гундяева, вместо Людовика XV – Путина, вместо казни – заключение, вся эта история преследования за «кощунство» будет выглядеть как почти буквальное описание дела Pussy Riot.
Далее Лотман пишет: «Вольтер ринулся в бой как тигр. Он пишет сочинения, которые жгут бумагу… Вольтер заставлял всех, у кого не вырваны языки, почувствовать стыд за соучастие в преступлении (за то, что допустили казнь Ла-Барра) …».
Да, нынешние «защитники свободомыслия» — далеко не Вольтеры. Вот, что, например, говорит о Pussy Riot Борис Немцов: «Если бы это были мои дочки, я бы их отшлепал! Такое поведение в храме, конечно, недопустимо!». Оскорбляя тех, кого собирается защищать, он видимо даже не подозревает, что бить собственных детей не только по-человечески плохо, но и в нормальных странах просто уголовно наказуемо. В таком же трусливо изменяющемся духе «заступаются» за панк-артисток и многие другие.
Вольтер выступал не просто против церкви, а против попыток церковников с помощью насилия навязать свои правила, а значит и власть обществу. Именно это сейчас происходит в России. В СССР церковная гадина сидела на привязи в клетке и не рыпалась (ее место, правда, занимала не менее навязчивая гражданская коммунистическая религия). Потом гадина стала верно служить новой российской клептократии и за это получила возможность активно лезть в души наших детей; образование, государственные СМИ и т.п. Мы тихо роптали, но терпели. Сейчас гадина обнаглела, вспомнила вкус крови и начала терроризировать инакомыслящих. Дело Pussy Riot только первый подобный пример. Если гадину не раздавить, она будет все более прожорлива.
Pussy Riot — не провинившиеся, которые заслуживают снисхождения, а герои (вне зависимости от их первоначальных мотивов и различных интриг, связанных с этой акцией). Они показали пример поведения свободных людей, для которых не существуют клерикальные запреты. Pussy Riot защищают естественное право человека говорить и петь, что угодно и в любом месте: в церкви, в Кремле, в синагоге, в мечете, на съезде любой партии, в обществе филателистов, в сумасшедшем доме и в клубе сбежавших оттуда Наполеонов. Человек, нарушающий правила, принятые в данном собрании, может быть выведен из помещения. Но никто не имеет право преследовать его за нарушения этих, пусть даже трижды сакральных для собравшихся правил: ни административно, ни уголовно.
За религиозными учреждениями нельзя признавать некое особые права на обиду и преследование обидчиков. Сегодня православные оскорблены артистами, поющими панк-рок в храме, мусульмане карикатурами на Мухаммеда, а ортодоксальные иудеи в Израиле теми, кто работает в субботу. Завтра они объявят кощунцами, например, тех, кто не ходит по субботам в синагогу или в церковь по воскресениям, введут православный или мусульманский дресс-код на улицах и т.д.. Признать их право привлекать «обидчиков» к ответственности, значит попасть к религиозным фанатикам в рабство.
На западе вольтеровская гадина-церковь оскоплена, труслива и хитра как старый беззубый евнух в гареме. У нас, как и в мусульманских странах – агрессивна и жестока. Если бы на месте нашего Гундяева был бы какой-нибудь западный хитрый лис типа покойного Кароля Войтылы, он бы уже давно лично вывел под руки участников Pussy Riot из тюрьмы. Слащаво улыбаясь, посадил бы девочек в собственный папа-мобиль и развез по домам. В результате популярность его выросла бы многократно, а кризис в отношениях между церковью и обществом был бы преодолен. Но Гундяев и его приспешникам нужна кровь «кощуниц». Злоба патриарха и его защитника-Президента сильнее любых разумных доводов, она толкает их на иррациональные, бессмысленно жестокие действия. А обезумевшая гадина вдвойне опасна для окружающих.
Если сегодня мы не раздавим гадину клерикализма, завтра она будет пить нашу кровь, как делала это веками.
7.5.4. Почему Вольтер призывал «раздавить гадину»?
7.5.4. Почему Вольтер призывал «раздавить гадину»?
Отец французского писателя и философа-просветителя Вольтера (1694–1778) был нотариусом, затем служил в счетной палате. Франсуа-Мари Аруэ с детства был наблюдательным и развитым ребенком, с семи лет писал стихи и трагедии. Он учился в иезуитской коллегии, после окончания которой занимался литературной деятельностью, изучал право. За обличительные стихотворения заключался в Бастилию. Его старший брат увлекался богословием и писал религиозные трактаты. «Я вырастил двух дураков, один дурак в прозе, другой дурак в стихах», — разочарованно констатировал папа, мечтавший видеть своих сыновей юристами.
Первая слава пришла к Вольтеру после выхода трагедии «Эдип», написанной как раз в Бастилии. Ее посмотрел весь Париж. Поэма «Генриада», как и «Эдип», имела своей целью критически изобразить современность с помощью преподнесения публике сюжетов из далекого прошлого. Современники понимали намеки Вольтера — в великосветских салонах он блистал остроумием. Однажды задетый Вольтером дворянин приказал избить его палками, но вызова на дуэль от не дворянина не принял. И добился того, что поэта вновь посадили в Бастилию.
Вольтеру пришлось уехать в Англию, из которой через два года были привезены «Письма об англичанах». Официальным властям новые намеки на отсталость Франции не понравились. Произведение Вольтера было сожжено на площади палачом, что вновь прославило и текст и автора. В советский период, кстати, произведения и авторы, наиболее гонимые КПСС и КГБ, пользовались огромной популярностью. Как говорится, запретный плод сладок. Жизнь Вольтера показала это в полной мере.
Король Людовик XV попытался «приручить» знаменитого остроумца. Его сделали камергером, королевским историографом. Он стал сочинять парадные трагедии и приятные оды. Стал членом Французской академии. Но острый язык и неуживчивый характер все-таки поссорили его со всеми.
Вольтера на шестнадцать лет пригрела маркиза дю Шатле, бывшая любовницей кардинала Ришельё и других знатных лиц. В молодые годы Вольтер был эпикурейцем. В имении маркизы Вольтер жил в свое удовольствие, уделял время естественным наукам, но успехов в этом не добился. Он занимался литературной деятельностью, переписывался с монархами.
Вольтер принял предложение прусского короля Фридриха II, прожил у него три года и обзавелся новыми врагами, включая самого короля.
После Пруссии Вольтер поселился в купленном поместье Ферне на границе Швейцарии и Франции. К этому времени он был весьма богат. Его называли «царь Вольтер» и «фернейский патриарх». В фернейский период была написана повесть «Кандид», в которой появилась одна из самых знаменитых фраз философа — «Надо возделывать свой сад». Он написал много статей для «Энциклопедии» Дидро. С Вольтером почтительно переписывалась Екатерина II. После его смерти она купила библиотеку и рукописи своего учителя.
В 1778 г. при возвращении в Париж ему был устроен торжественный прием. Великий, но уже очень почтенного возраста мыслитель растрогался… и умер. Во время революции останки Вольтера перенесли в Пантеон, а после возвращения к власти Бурбонов прах философа выбросили и развеяли по ветру.
В трагедиях («Брут»), повестях, романах, поэмах Вольтер поднимал исторические и общественно значимые проблемы. В публицистике, исторических сочинениях он выступал как критик феодально-абсолютистской системы, пороков цивилизации. Он боролся за веротерпимость, был против церковного мракобесия. В оценке роли церкви в жизни общества Вольтер дошел до призыва «Раздавите гадину!». Он не был атеистом и считал, что религию надо сохранить для народа, чтобы удерживать его в повиновении. «Если бы бога не было, то его следовало бы выдумать», — говорил Вольтер. На склоне лет он делал попытки примириться с церковью.
В самом Париже похоронить Вольтера сразу не удалось. Не обошлось без приключений. Племянник великого просветителя был аббатом. Он вывез в карете своего дядю в провинцию Шампань, где уговорил местного священника «приютить» самого знаменитого критика Католической церкви в склепе местного аббатства.
В «Философских письмах», «Философском словаре» Вольтер обосновывал неизбежность глубоких изменений в жизни Франции и Европы. Он не был сторонником ограничения частной собственности и ждал перемен от просвещенного государя-философа. Но не дождался. Революция во Франции началась через одиннадцать лет после смерти Вольтера, который ее предвосхитил и духовно подготовил. В России вольтерьянством называли дух свободомыслия, иронии, пафос ниспровержения авторитетов. И в нашей стране с вольтерьянцами не церемонились…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Глава 3. «Разрубить гадину!»
Глава 3. «Разрубить гадину!» Однажды приехав в штаб Западного фронта, я увидел Ворошилова. Сопровождаемый незнакомым генералом и двумя полковниками, маршал шел к палаткам политуправления. Заметив меня, остановился, дал знак подойти, спросил, чем занимаюсь. Выслушав ответ,
3.1. Карл Маркс призывал к «революционному холокосту»
3.1. Карл Маркс призывал к «революционному холокосту» Согласно авторам фильма, основоположник марксизма Карл Маркс призывал к уничтожению малых народов. На фоне портрета идеолога нам показывают следующий текст: «Классы и расы, слишком слабые, чтобы справиться с новыми
Вольтер – изобретатель танков?
Вольтер – изобретатель танков? Поклонники творчества великого французского философа и просветителя Франсуа Мари Вольтера, а в особенности историки и литературоведы, в середине 1930-х гг. были необычайно взволнованы известием о том, что работниками Центрального
К чему призывал Черчилль?
К чему призывал Черчилль? На этом мы прекращаем столь затянувшееся отступление и возвращаемся к бериевским дневникам.Итак, Сталин начал подготовку к новой войне. И та сторона тоже это понимала — по крайней мере, такие западные деятели, как У. Черчилль.Вот С. Кремлев
Эразм Роттердамский. Вольтер XVI века
Эразм Роттердамский. Вольтер XVI века Почему «Роттердамский»? Герой моего повествования родился в Роттердаме. А во времена, когда фамилии еще не везде распространились, важно было знать место, откуда происходил человек. Прожил он в этом городе очень мало, так как был
Вольтер: когда врач становится клеветником
Вольтер: когда врач становится клеветником «Первую половину нашей жизни мы жертвуем своим здоровьем, чтобы заработать деньги. Другую половину мы жертвуем своими деньгами, чтобы вернуть себе здоровье». Тезис Вольтера отнюдь не дышит оптимизмом. Он звучал бы очень
Вольтер в Бастилии
Вольтер в Бастилии После смерти короля Людовика XIV остался малолетний преемник, за которого правил герцог Филипп Орлеанский. Как только короля похоронили, регент повелел распахнуть двери тюрем и выпустить узников, однако двигала им скорее всего не гуманность, а полное
Вольтер
Вольтер Вольтер сидел в Бастилии дважды, и оба раза в годы регентства.В 1717 году он еще носил свое настоящее имя – Франсуа-Мари Аруэ. В этом году появился анонимный стихотворный памфлет «Я видел», направленный против регента и его любовницы герцогини Беррийской,
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ Как призывал нас хан к себе в день Пятидесятницы. О Татарском вероисповедании. Беседа о нашем обратном пути
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ Как призывал нас хан к себе в день Пятидесятницы. О Татарском вероисповедании. Беседа о нашем обратном пути В день Пятидесятницы сам Мангу–хан позвал меня пред свое лицо, равно как и того Туина, с которым я имел прение. Раньше чем мне войти, толмач, сын
3.7.4. Вольтер — историк
3.7.4. Вольтер — историк Абсолютный детерминизм, соединенный с волюнтаризмом, исключает возможность направленного хода мировой истории. Однако сами же французские материалисты настаивали на признании прогресса общества. В результате они лишний раз запутывались в
Всемирная история в лицах
Почему Вольтер призывал «раздавить гадину»?
Отец французского писателя и философа-просветителя Вольтера (1694–1778) был нотариусом, затем служил в счетной палате. Франсуа-Мари Аруэ с детства был наблюдательным и развитым ребенком, с семи лет писал стихи и трагедии. Он учился в иезуитской коллегии, после окончания которой занимался литературной деятельностью, изучал право. За обличительные стихотворения заключался в Бастилию. Его старший брат увлекался богословием и писал религиозные трактаты. «Я вырастил двух дураков, один дурак в прозе, другой дурак в стихах», — разочарованно констатировал папа, мечтавший видеть своих сыновей юристами.
Первая слава пришла к Вольтеру после выхода трагедии «Эдип», написанной как раз в Бастилии. Ее посмотрел весь Париж. Поэма «Генриада», как и «Эдип», имела своей целью критически изобразить современность с помощью преподнесения публике сюжетов из далекого прошлого. Современники понимали намеки Вольтера — в великосветских салонах он блистал остроумием. Однажды задетый Вольтером дворянин приказал избить его палками, но вызова на дуэль от не дворянина не принял. И добился того, что поэта вновь посадили в Бастилию.
Вольтеру пришлось уехать в Англию, из которой через два года были привезены «Письма об англичанах». Официальным властям новые намеки на отсталость Франции не понравились. Произведение Вольтера было сожжено на площади палачом, что вновь прославило и текст и автора. В советский период, кстати, произведения и авторы, наиболее гонимые КПСС и КГБ, пользовались огромной популярностью. Как говорится, запретный плод сладок. Жизнь Вольтера показала это в полной мере.
Король Людовик XV попытался «приручить» знаменитого остроумца. Его сделали камергером, королевским историографом. Он стал сочинять парадные трагедии и приятные оды. Стал членом Французской академии. Но острый язык и неуживчивый характер все-таки поссорили его со всеми.
Вольтера на шестнадцать лет пригрела маркиза дю Шатле, бывшая любовницей кардинала Ришельё и других знатных лиц. В молодые годы Вольтер был эпикурейцем. В имении маркизы Вольтер жил в свое удовольствие, уделял время естественным наукам, но успехов в этом не добился. Он занимался литературной деятельностью, переписывался с монархами.
Вольтер принял предложение прусского короля Фридриха II, прожил у него три года и обзавелся новыми врагами, включая самого короля.
После Пруссии Вольтер поселился в купленном поместье Ферне на границе Швейцарии и Франции. К этому времени он был весьма богат. Его называли «царь Вольтер» и «фернейский патриарх». В фернейский период была написана повесть «Кандид», в которой появилась одна из самых знаменитых фраз философа — «Надо возделывать свой сад». Он написал много статей для «Энциклопедии» Дидро. С Вольтером почтительно переписывалась Екатерина II. После его смерти она купила библиотеку и рукописи своего учителя.
В 1778 г. при возвращении в Париж ему был устроен торжественный прием. Великий, но уже очень почтенного возраста мыслитель растрогался… и умер. Во время революции останки Вольтера перенесли в Пантеон, а после возвращения к власти Бурбонов прах философа выбросили и развеяли по ветру.
В трагедиях («Брут»), повестях, романах, поэмах Вольтер поднимал исторические и общественно значимые проблемы. В публицистике, исторических сочинениях он выступал как критик феодально-абсолютистской системы, пороков цивилизации. Он боролся за веротерпимость, был против церковного мракобесия. В оценке роли церкви в жизни общества Вольтер дошел до призыва «Раздавите гадину!». Он не был атеистом и считал, что религию надо сохранить для народа, чтобы удерживать его в повиновении. «Если бы бога не было, то его следовало бы выдумать», — говорил Вольтер. На склоне лет он делал попытки примириться с церковью.
В самом Париже похоронить Вольтера сразу не удалось. Не обошлось без приключений. Племянник великого просветителя был аббатом. Он вывез в карете своего дядю в провинцию Шампань, где уговорил местного священника «приютить» самого знаменитого критика Католической церкви в склепе местного аббатства.
В «Философских письмах», «Философском словаре» Вольтер обосновывал неизбежность глубоких изменений в жизни Франции и Европы. Он не был сторонником ограничения частной собственности и ждал перемен от просвещенного государя-философа. Но не дождался. Революция во Франции началась через одиннадцать лет после смерти Вольтера, который ее предвосхитил и духовно подготовил. В России вольтерьянством называли дух свободомыслия, иронии, пафос ниспровержения авторитетов. И в нашей стране с вольтерьянцами не церемонились…
Назад
Оглавление Далее
Что вольтер имел ввиду под выражением раздавить гадину
Вольтер. IGDA/G. Dagli Orti
Франсуа Мари Аруэ (1694-1778), издававший свои сочинения под псевдонимом Вольтер, не принадлежит к числу авторов, которых надо особо представлять отечественному читателю. “Я хочу, чтобы Вольтера изучали, чтобы умы питались им” – изрекла однажды Екатерина Великая, и этот призыв был услышан: выросло целое поколение “русских вольтерьянцев”, умы которых питались (или отравлялись) сочинениями Вольтера. Правда, уже с 20-30-х годов XIX века интерес к нему заметно поубавился, и надолго. Зато после 1917 года Вольтер прочно вошёл в число “вечных спутников” советского читателя – и, добавим, в число любимцев советской философии, особенно в той ее части, которая именовалась “научным атеизмом”. Правда, у рядовых граждан (с литературными вкусами чуть выше среднего уровня) от “атеизма” Вольтера вряд ли оставалось в памяти что-нибудь, кроме достаточно двусмысленного изречения: “Если бы Бог не существовал, его следовало бы выдумать”. Но для атеистического агитпропа хватало, по-видимому, и того, что слово “Бог” стояло у Вольтера рядом со словом “выдумать”, – а что касается различий между действительным атеизмом и “деизмом” французского писателя, то они заботили разве что авторов многочисленных диссертаций, посвященных Вольтеру. Обычный же читатель с удовольствием приобретал томик его трудов (например, тот, который был издан в серии “Библиотека всемирной литературы”, в суперобложке и с цветными картинками) и ставил его на полку – как правило, повыше, ближе к Богу, которого не мешало бы “выдумать”.
С началом “перестройки” любовь к Вольтеру отнюдь не угасла. Прогрессивный интеллигент, энтузиаст гласности и плюрализма, освоил теперь, с подачи какой-нибудь “Литературной газеты”, еще одно изречение Вольтера: “мне ненавистны ваши убеждения, но я готов отдать жизнь за ваше право их высказывать”. За какие ненавистные им убеждения собирались “отдавать жизнь” наши “демократы”, осталось, впрочем, невыясненным; спустя несколько лет (а точнее, в октябре 1993 г.) они уже орали во всю глотку нечто совсем другое, но тоже из Вольтера: “Раздавите гадину!”. Сразу уточним: этот призыв промелькнул у Вольтера ровно один раз, в частном письме к Д’ Аламберу, тогда как терпимость к чужим мнениям он проповедовал всю жизнь. К тому же словечко “гадина” заменило при переводе слово “позор” (ecrasez l’ infa me), под которым Вольтер имел в виду столь нелюбимые им “суеверия”. Впрочем, любой “демократ” отмахнется от этого замечания – отмахнется и добавит: каким бы твердым поборником свободы слова ни был Вольтер, он, конечно, не потерпел бы такого “позора”, как антисемитизм.
Ах, как хочется согласиться с нашим “демократом”! Как хочется думать, что под “позором” (или, если угодно, “гадиной”) корифей французского Просвещения имел в виду и такую страшную бяку, как “антисемитизм”. Мешает только одно маленькое обстоятельство: сам Франсуа Мари Аруэ, он же Вольтер, был – о стыд и позор! – махровым, оголтелым, отпетым антисемитом. Подчеркиваю: не просто антисемитом (в число “просто антисемитов” угодить, как говорится, проще пареной репы), но антисемитом махровым и т.д. Ибо кто, кроме самого махрового антисемита, может договориться до обвинения евреев в антропофагии, то бишь людоедстве? Вольтер же не просто договаривается, но делает при этом оговорку, которая лишь подчеркивает его оголтелость. А именно, если бы евреи и не были людоедами, говорит наш писатель, то “только этого и не хватало бы богоизбранному народу, чтобы быть самым отвратительным народом на земле”.
Первое издание словаря (состоявшее из 75 статей) появилось в 1764 году в глухо законспирированном виде: оно было не только анонимным, но даже место издания Вольтер указал на титульном листе неверно (Лондон, а не Женева, где словарь был на самом деле отпечатан). Впрочем, авторство Вольтера всё равно оказалось, как говорят французы, секретом Полишинеля; тем не менее, принятые меры предосторожности избавили нашего философа от официального преследования, тогда как его труд был приговорен к сожжению. Но ввиду того известного факта, что “рукописи не горят”, Вольтер продолжил работу над “Философским словарём”, непрерывно расширяя его до самой смерти, так что в полном собрании трудов Вольтера сей опус занял восемь томов из семнадцати!
Приведенные сейчас сведения о внешней истории “Философского словаря” я почерпнул из советского издания философских произведений Вольтера, которое появилось в 1988 году и было воспроизведено без существенных изменений в 1995 году. Замечу, что автор комментария (и он же переводчик) С.Я. Шейнман-Топштейн не говорит при этом ни слова об отношении Вольтера к евреям, демонстрируя тем самым замечательную способность своих соплеменников “не замечать” юдофобию там, где её не выгодно замечать, даже если она размером с хорошего слона (и с громкими криками гоняться за антиеврейскими “мухами” в случаях, когда это обещает идеологические, политические и прочие дивиденды). Есть в советском (и демократическом) изданиях и несколько статей из злополучного словаря – но, естественно, только тех, где Вольтер, если и упоминает евреев, то держится “в рамках приличий”. Увы, нечто подобное удавалось Вольтеру крайне редко; в целом “Философский словарь”, даже в его первом кратком варианте, буквально лопается от юдофобских выпадов.
Начинаются они уже в статье “Авраам”. Сообщив, что потомки Авраама стали родоначальниками евреев и арабов (“племя Иакова” и “племя Исмаила”), Вольтер заявляет: “Хотя и верно, что обе эти расы произвели воров, но в качестве таковых арабское ворьё стоит удивительно выше, чем ворьё еврейское”. В каком смысле “выше”, Вольтер не уточняет; зато подробно развивает мысль о том, что евреи украли у других народов буквально все религиозное содержание Ветхого Завета. Имя “Авраам” он считает искажением индийского Брамы; имя “Израиль” – взятым у халдеев; имена ангелов прихвачены из Вавилона; идея “мессии” – у персов; сам “Иегова” – это только финикийский Адонай и т.д. Далее следует резюме, нарочито сформулированное в настоящем времени: “Евреи поступают с историей и древними сказаниями так, как их старьевщики с поношенной одеждой; они выворачивают её наизнанку и продают как новую за максимально высокую цену”.
Но здесь необходимо короткое отступление. Одна из самых больших статей в словаре – статья “Христианство”. Обойти эту статью молчанием нельзя уже потому, что она целиком и полностью опровергает мнение (высказанное вышеупомянутым Т. Бестерманом), что неприязнь Вольтера к евреям определялась якобы не “расовыми причинами”, а ролью евреев в качестве “предшественников христианства”. Трудно придумать объяснение, более далёкое от правды! Во-первых, Вольтер всего снисходительнее к евреям именно на тех страницах, где речь идет о связи (действительной или мнимой) христианства с иудаизмом и различными еврейскими сектами (ессеи, терапевты и т.п.); здесь начисто отсутствуют резкие выпады, подобные приведенным выше. Во-вторых, Вольтер подчёркивает, что уже “около 60 г. нашей эры христиане начали отделять себя от еврейской общины”, и “отделение христиан от евреев стало окончательным к концу первого века”. Попутно он отмечает и тот факт, что в указанный период евреи стали “жестокими гонителями христиан”; последние предавались анафеме в синагогах трижды в течение священного дня субботы.
Вообще, по мере чтения “Философского словаря” становится совершенно ясно, что Вольтер ненавидит всей душой именно евреев как таковых, презирает только их собственный вклад в историю и религию. Показательна в этом отношении статья “Обрезание”. Казалось бы, вот прекрасный повод поглумиться над иудеями! Ничего подобного; Вольтер пишет об этом жутком обряде вполне снисходительно (вспомним для сравнения рассуждения В.В. Розанова на ту же тему). Спрашивается, почему? Ответ очевиден. Вольтер подчеркивает нееврейское происхождение этой, по его выражению, “гигиенической меры”; да и говорит он в данной статье не столько об евреях, сколько об египтянах, финикийцах, арабах. И это – лишь один из примеров того, что юдофобия французского просветителя носила именно расистский характер, в отличие от “антисемитизма” того же Розанова.
Вряд ли имеет смысл продолжать изложение взглядов Вольтера на еврейство. И так совершенно ясно, что знаменитый французский писатель и ведущий идеолог Просвещения, неутомимый борец за веротерпимость и против всяческих “суеверий” – был законченным юдофобом. Ясно и то, что именно юдофобия во многом (если не в главном) определяла его настороженное отношение к христианству; отношение, которое он выразил в словах из того же словаря (статья “Соломон”): “Евреи внушают нам ужас, и в то же время мы хотим думать, что всё написанное ими носит печать божественности. Никогда не было столь вопиющей несуразности”.
Конечно, русский православный человек способен разъяснить настоящий смысл этой мнимой “несуразности”. Собственно, такое разъяснение дал за семьсот лет до Вольтера автор “Слово о законе и благодати”:
жертвы не приняты, киот, скрижали и жертвенник оставлены.
Что общего между тенью и истиной, иудейством и христианством!
Вольтер безнадёжно перепутал истину с тенью, и отвергая тень – отверг истину. Возможно, что именно смутное ощущение совершённой ошибки и подогревало в Вольтере то негодование, которое он так щедро изливал на евреев. Вообще, следует отметить, что обостренные чувства в отношении евреев идут обычно рука об руку со слепотой в отношении к христианству – это демонстрируют и юдофобы, и юдофилы, и те, кто отвергает христианство за его “еврейские корни”, и те, кто пропагандирует нелепое “иудео-христианство”. И те, и другие не понимают, что “иудейству положен предел”, что оно – уже не более, чем тень, хотя местами и очень густая, но в которую попадает лишь тот, кто уходит от света Истины.
Примечание:
1 Все цитаты из “Философского словаря” я привожу, пользуясь изданием: Voltaire “Philosophical Dictionary”, Penguin Books, 1972. Отмечу, что составитель этого издания (и автор перевода на английский язык) Теодор Бестерман является основателем Института и Музея Вольтера в Женеве; перевод Бестермана снабжен текстологическим комментарием, а важнейшие термины (и выражения, допускающие разночтение) приведены на французском языке.
Далее читайте:
Вольтер (1694-1778), (настоящее имя Франсуа-Мари Аруэ де) знаменитый французский писатель.